В семье не без природы

Кто они такие

«Экологическая вахта Сахалина» — некоммерческая организация, открытая в 1995 году. Она защищала дикую природу островного региона. Помогали «Эковахте» волонтеры, журналисты, ученые, бизнесмены.

В 2015 году организацию уже признавали «иностранным агентом», но в судах, вплоть до ЕСПЧ, удалось доказать обратное — компенсацию, впрочем, экологам так и не выплатили. С 2015 года, собственно, у организации и нет иностранного финансирования. До этого они, как и, например, сотни российских ученых, получали гранты, исключительно частные.

Но то февраль, а то декабрь.

«Проверяющие решили, что мы находимся под «иностранным влиянием», поскольку несколько членов Эковахты (которые не работают в организации), работают в другой организации (Центр изучения и сохранения лососевых рыб), которая получает иностранное финансирование. А к политической деятельности приписали участие двух членов организации в публичных мероприятиях, в которых они участвовали лично от своего имени, а не от «Эковахты», — пишут члены организации.

С Центром изучения и сохранения лососевых рыб «Эковахта» сотрудничала. Но это не запрещено законом и не влечет за собой автоматического иноагентства (это ж не игра в казаки-разбойники).

Ликвидация организации продлится еще три месяца. «Эковахта» обратится в суд, чтобы оспорить штраф за то, что они добровольно не внесли сами себя в реестр «иноагентов». Решение Минюста о включении в реестр экологи оспаривать не намерены, потому что смысла в этом никакого не видят.

Как их уничтожили

Закрыли «Экологическую вахту» по доносу. Кто написал жалобу, неизвестно. Общественники намерены добиваться правды в российских судах (тут только остается пожелать им удачи): «Мы законы не нарушали, ни под чьим влиянием не находились и всегда работали только на обеспечение экологической безопасности нашей родной страны и сохранение ее уникальной дикой природы. И это знают все, кто знаком с деятельностью «Эковахты». Времена не выбирают, но можно выбрать, как жить в эти времена. К сожалению, наш единственный выбор сегодня — завершение проектов и ликвидация организации», — сообщила «Эковахта».

Объясняя, почему в статусе «иноагента» работать невозможно, «Эковахта Сахалина» говорит об обязанностях и ограничениях (в том числе при обращении в органы власти), кабальной отчетности, дорогостоящем аудите, необходимости уведомлять о программах и мероприятиях до их начала. «Иноагенту запрещено участвовать в консультативных, совещательных и экспертных комиссиях при органах власти, проводить антикоррупционную экспертизу, организовывать референдум и публичные мероприятия, — добавляют экоактивисты. — Нельзя осуществлять просветительскую деятельность для несовершеннолетних, получать господдержку, запрещено проводить общественную экологическую экспертизу. И это еще не все. 

Любое нарушение — крупный штраф. 

Пришли на круглый стол и выступили, а там вдруг несовершеннолетний оказался — штраф. И так далее. А два штрафа в течение года — уголовное дело. Вся наша работа будет состоять в слежке за собой, подаче отчетов и уведомлений о каждом нашем чихе под высоким риском уголовного дела и крупных штрафов. Сил, средств и желания у нас на это нет».

Что они делали

Сами «вахтовики» в соцсетях напоминают о результатах своей работы за эти годы. Список далеко не полный:

От первого лица

Корреспондент «Новой-Европа» побеседовала с руководителем «Экологической вахты Сахалина» Дмитрием Лисицыным.

— Так за что конкретно?

— Откуда ж мы знаем? Подал жалобу некий гражданин. Мы не знаем ни его имени, ни какой-либо другой информации. Минюст показал нам копию с закрытыми данными.

— А кто мог? «Роснефть»? Газовики?

— Да кто угодно мог, понимаете? Вряд ли «Роснефть» — в последнее время она значительно сократила промыслы, закрывала проблемные места. Пришел новый собственник. Мы особо этим направлением не занимались, потому что каких-то больших проблем не было. Местные нефтяники, независимая компания, пришедшая на смену «Роснефти», видимо, разрешили какой-то фирме (даже не фирме, а группе людей с техникой) выкапывать, распиливать на металлолом и забирать нефтепровод. Они начали это делать, а нефть, которая в трубах оставалась, просто сливали. Нам местные жители сообщили, мы подняли шум, в прессу передали. Государственные органы в итоге вмешались, начали действовать, пресекли-наказали. Но это маленький такой эпизод, вряд ли за это. Хотя знаете: кто угодно мог. Мы очень мешали правительству Сахалинской области вырубать уникальные леса в окрестностях Южно-Сахалинска при строительстве объектов инфраструктуры горнолыжного комплекса «Горный воздух», строительстве гостиниц и тому подобного. Они строили туда дорогу, и мы, выиграв несколько судебных процессов, остановили строительство. Правда, потом кассационная инстанция отменила это решение, и дорогу продолжили строить. Она угрожала крупнейшей в России популяции лилии глена, это очень красивый краснокнижный цветок, эндемик Сахалина. Несколько лет шла тяжба за то, чтобы сохранить популяцию, но часть ее пострадала при строительстве дороги.

Мы сейчас ведем судебное дело по приостановке работы нового полигона ТБО, который просто безобразно построен, плохо эксплуатируется и является серьезным источником загрязнения нерестовой реки Подорожки, которая впадает в озеро Тунайча. Это очень важная и ценная водная система, которая является региональным памятником природы. Загрязнение на него уже подступает, вокруг разлетается мусор. Полигон действует без разрешения на сброс сточных вод, без очистных сооружений.

И плюс «лососевый вопрос». 

А они хотят его вести максимально длинными неводами. И перехватывать рыбу, которая подходит с берега к крупным нерестовым рекам. В результате важные, крупные реки остаются пустыми, а небольшая группа очень влиятельных рыбопромышленников в южной части северо-восточного побережья, начиная от полуострова Терпения, вылавливает рыбу, которую необходимо пропускать на нерест, чтобы реки заполнялись.

— Вы продолжите участие в судах?

— Действующий процесс у нас только один — по полигону твердых бытовых отходов. На январь назначена апелляция. Мы думаем, что успеем довести его до конца. Еще минимум три месяца нам понадобится на закрытие организации, так что это дело рассчитываем завершить. А уже новые брать не будем. Не можем просто их начинать, потому что этот статус…

— Новую организацию будете регистрировать?

— Пока не знаем. Сейчас прорабатываем разные варианты, как продолжить работу. Но решения пока нет. В организации состояло 14 человек. Мы попросили всех членов подать заявления на выход — осталось четыре-пять человек, сократится штат до трех, видимо. Просто чтобы это не отразилось на людях, чтобы максимально их защитить. Все всё понимают.

— Может, были какие-то звонки, предупреждения?

— Нет, абсолютно ничего! Просто в один прекрасный ноябрьский день от Минюста нам поступает уведомление, что в нашем отношении начинается проверка.

— Иностранного финансирования у вас нет. А какое есть?

— «Экологическая вахта Сахалина» с 2015 года не получала иностранное финансирование ни в какой форме. Это все, что нужно знать. Мы это писали в своем объяснении в Минюст. В 2015 году нас объявили иностранным агентом, внесли в реестр. Мы 1,5 года добивались исключения. И с этого времени мы прекратили получать деньги из-за рубежа.

Средства на нашу деятельность эти семь лет поступали от российских физических и юридических лиц. С начала нашей работы и до ее завершения мы строго придерживались принципа: не брали деньги у государства. 

И сейчас: мы не получали российские государственные гранты, только пожертвования физических лиц и частных коммерческих компаний. Например, рыбопромышленных, которые, с нашей точки зрения, ведут устойчивый промысел — в основном, сахалинские предприятия. Нас больше десяти лет поддерживала компания Lush, ее российское юрлицо. Но в связи с началом войны они ушли из России. Очень много у нас было мелких источников, маленькие экологические стартапы. Проекты «Тайга» (они делают много сувенирной экопродукции), Aroma Case (они выпускают биоразлагаемые чехлы из соломы для телефонов). Певица и модель Юлия Паршута нас поддерживала — у нее была линия экологической бижутерии, и, как и Lush, она показывала, что часть прибыли от продаж перечисляет на благотворительность. Много людей нас поддерживает. На Сахалине есть предприниматель, у которого несколько магазинов, — уже 15 лет ежемесячно он переводит нам определенную сумму. Есть проект mail.ru «Добро», там люди жертвуют на определенные проекты, мы там собирали средства.

С 1 декабря вступил в силу закон, по которому можно не иметь иностранного финансирования, достаточно иностранного влияния. Вот его нам и приписали.