Казнь через повышение

Сыщик из Холмогор

Игорь Краснов родился в 1975 году в Архангельске. В творческой семье: его мать была артисткой Северного хора, отец тоже выступал в оркестре. В какой-то момент Краснов-старший даже был художественным руководителем Липецкого государственного оркестра русских народных инструментов. Сын (в семье еще есть младшая дочь) по стопам родителей не пошел. В 22 года Игорь Краснов окончил юридический факультет Поморского государственного университета им. Ломоносова. Службу следователем начинал в Холмогорском районе Архангельской области. Говорят, уже тогда молодого силовика отличал профессионализм и щепетильность к деталям. Словом, перевод в Москву не заставил себя долго ждать. В 2006 году 31-летний Краснов занял должность следователя центрального аппарата Генпрокуратуры, а в 2007-м перешел в созданный и выделенный из прокурорского ведомства Следственный комитет при прокуратуре. После же образования в 2011 году Следственного комитета Российской Федерации Краснов был назначен старшим следователем по особо важным делам в центральном аппарате СКР.

К тому моменту Краснов уже переживал взлет своей карьеры: он успешно раскрыл убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки «Новой газеты» Анастасии Бабуровой, буквально разгромив неонацистскую организацию «БОРН», на счету которой были убийства антифашистов Ивана Хуторского и Федора Филатова, чемпиона мира по тайскому боксу Муслима Абуллаева и федерального судьи Эдуарда Чувашова. После этого Краснов получил звание генерал-майора, а его фамилия впервые заинтересовала Кремль.

Дело Немцова

Вычисленные и задержанные по горячим следам буквально в первые дни после убийства Бориса Немцова исполнители, в том числе военнослужащие батальона полка им. Ахмата Кадырова, — это тоже всё Краснов. Как и вскрывшиеся вскоре имена высокопоставленных силовиков и должностных Чечни, также причастных к убийству. Казалось, еще чуть-чуть — и дело Немцова минует судьба дела об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской, заказчиков по которому с 2006 года другие высокопоставленные чины СК установить не смогли и, как показало время, даже не пытались (в 2021 году, спустя 15 лет после убийства журналистки, истекли сроки давности по делу).

Буквально через два месяца после допросов исполнителей следователя выведут из дела путем… повышения. В мае 2015 года Краснова назначат главой управления по расследованию особо важных дел СКР. А руководство следственной группой по делу Немцова отдадут другому следователю — Николаю Тутевичу. Результат известен: скамьи подсудимых организаторы и заказчики убийства успешно избегут. А подчиненный Тутевича, молодой следователь Камашев придаст громкому «висяку» еще большую скандальность. В суде над исполнителями признается, что родственника клана Делимхановых, офицера полка «Север» Руслана Геремеева, за которого после убийства Немцова публично вступался Рамзан Кадыров и которому СК готовился предъявить обвинение как одному из организаторов, не смогли допросить, так как никто в «домовладении» в его родном чеченском селе «не открыл дверь». Цитата следователя: «Мы постучали, нам не открыли», — стала мемом.

Первый после Бастрыкина

На момент судебного процесса над исполнителями по делу убийства Немцова Игорь Краснов продвинулся по служебной лестнице еще выше. Он уже ничего не расследовал сам. В 2016 году его назначили заместителем Александра Бастрыкина. Именно Краснову теперь подчинялись все следователи по особо важным делам при председателе Следственного комитета, ведущие самые резонансные расследования. Также новый зам курировал следствие в центральном аппарате и ряде федеральных округов. Почти сразу же Краснова стали называть преемником Бастрыкина. Вокруг СКР тогда как раз случился скандал со взяткой по делу криминального авторитета Шакро Молодого, завершившийся победой ФСБ над СКР и посадками генералов ведомства. Но Бастрыкин свой пост сохранил, а Краснов до последнего момента оставался его замом. В тот момент он курировал дело об убийстве в Лондоне Александра Литвиненко, следствие по делу об убийстве царской семьи, расследования дела «белгородского стрелка» Сергея Помазуна (тот расстрелял шесть человек), хищения при строительстве космодрома Восточный, подкуп присяжных во время суда по делу об убийстве экс-полковника Юрия Буданова, а также расследование дел в отношении экс-губернаторов Александра Хорошавина, Никиты Белых, Вячеслава Гайзера и экс-министра экономразвития Алексея Улюкаева.

Лицо бывшего сыщика всё чаще стало мелькать в новостях — с отчетов о личных приемах главы СК с населением. Во время них Краснов сидел рядом с Бастрыкиным и внимательно слушал посетителей.

Непубличную фигуру бывшего сыскаря стремительно стали выводить из тени. Его интервью регулярно появлялись на страницах «Коммерсанта» и ТАСС. В беседах с журналистами Краснов подробно рассуждал о борьбе с коррупцией, рассказывал о работе СКР в Сирии, высказывался по поводу критиков расследования дела об убийстве Немцова: «Каждый диванный критик лучше любого следователя знает, как расследовать преступления». А говоря об убийстве в Центральноафриканской Республике журналистов Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко, Краснов озвучивал удобную версию МИДа и российских властей, отметая всякую причастность к убийству ЧВК «Вагнер». «Установленные обстоятельства нападения указывают на совершение убийства с целью грабежа жителями ЦАР», — заявлял на голубом глазу Краснов. Хотя, казалось бы, такой профессионал, как он, не мог не отдавать себе отчета: версия МИДа и СК по делу об убийстве журналистов в ЦАР — абсолютная липа, не выдерживающая никакой критики.

Так Игорь Викторович прошел окончательный тест на корпоративную солидарность.

Его предшественника Юрия Чайку было предложено освободить от должности «в связи с переходом на другую работу». Совет Федерации предложение президента одобрил.

Генпрокурор

Назначение Краснова главным прокурором страны стало как гром среди ясного неба: СКР и Генпрокуратура никогда до этого не обменивались кадрами из-за застарелого конфликта между ведомствами. А тут…

Сегодня Краснова называют своим на Лубянке, человеком, дружным со многими руководителям тамошних ключевых подразделений, включая главу управления «К» (контрразведывательное обеспечение предприятий кредитно-финансовой сферы) Ивана Ткачёва. С последним они чуть ли не кумовья, как заметили в свое время «Открытые медиа». В 2021 году это издание вынуждено было закрыться, после того как по требованию Генпрокуратуры его сайт заблокировали на территории РФ как ресурс организации, признанной нежелательной.

Возглавив Генпрокуратуру, Краснов отправил в отставку многих сотрудников ведомства из команды Чайки. Рапорты об отставке написали и ключевые заместители экс-прокурора — Александр Буксман и Виктор Гринь. Уволились около десяти руководителей различных управлений Генпрокуратуры. На их место пришли выходцы из СК.

Многие уголовные дела, расследуемые СКР, Краснов и его замы отказываются утверждать и отправляют на доследование. Впрочем, дела эти не столь резонансные и не громкие. Да и предшественник Краснова Юрий Чайка в пику Бастрыкину тоже часто не утверждал многие расследуемые СКР дела.

После назначения на высший пост Краснов получил полагающуюся по закону госохрану. А вся его недвижимость оказалась скрыта [1]. Ранее из его декларации и выписки ЕГРН следовало, что на него и его несовершеннолетнюю дочь записана квартира площадью чуть больше 124 квадратных метров на Мичуринском проспекте в Москве. Но сразу после его назначения генпрокурором вместо имен собственников в реестре стало указываться, что обе доли квартиры принадлежат Российской Федерации.

В этом плане Краснов тоже перестал отличаться от остальных классических представителей российского госаппарата. 

Кстати, с супругой, по некоторым данным, он в разводе.

Единственное, что отличало Краснова от остальных предшественников, заключалось лишь в том, что его близкие родственники за время его службы в СКР и Генпрокуратуре не стали крупными бизнесменами и не получали госконтрактов. Во всяком случае, пока.

Краснов и «ожидание справедливости»

«Мне как руководителю удалось за этот год настроить подчиненных на достижение результата: реальное восстановление нарушенных прав, открытость для граждан, стремление оправдать их доверие и ожидание справедливости», — говорил Игорь Краснов спустя год после назначения на должность генпрокурора в интервью «Коммерсанту».

Итоги работы за следующий предвоенный 2021-й тоже были впечатляющими в части «ожидания справедливости».

Еще задолго до приговора и, что главное, задолго до окончания следствия по делу бывшего журналиста «Коммерсанта» Ивана Сафронова [2] прокурор Краснов рассуждал о его виновности… на страницах «Коммерсанта» же.

«Обвинение, предъявленное Сафронову, считаю законным, основанным на собранных следствием доказательствах», — шаблонно отвечал коллегам Сафронова генпрокурор, словно отмахиваясь от вопроса.

Тем же шаблоном он отвечал про только что вернувшегося из Германии (где был на реабилитации после отравления на родине) и сразу арестованного Алексея Навального. К слову, из-за Навального генпрокурор впервые попадет под санкции Евросоюза, США и Канады, — как должностное лицо, которое несет ответственность за действия Генпрокуратуры, связанные с масштабными задержаниями граждан, вышедших на улицы городов в поддержку оппозиционера.

Ну а в конце 2021-го Краснов лично направил иск в Верховный суд России с требованием ликвидировать историко-просветительское благотворительное правозащитное общество «Мемориал» и его структурные подразделения. К тому моменту «Мемориал», давно признанный родными властями иностранным агентом, был задавлен миллионными штрафами Роскомнадзора за якобы отсутствие маркировок, но продолжал свою деятельность. Сотрудники «Мемориала» водили горожан на экскурсии по местам расстрелов 1930–1940-х годов, устраивали различные выставки, обсуждения, семинары, говорили о прошлых и современных политзаключенных… 

В своем иске с 500-страничным приложением Краснов использовал дичайшую прокурорско-казенную конструкцию, которая вызывала вопросы в части логики и фактов, и, главное, доказательств, — того, что бывший профессиональный сыщик так всегда щепетильно ставил во главу угла.

Он писал, что «Мемориал» «демонстрирует устойчивое пренебрежение законом», «неоднократно грубо нарушал Конституцию» РФ, нормы Конвенции о защите прав человека и даже Конвенции о правах ребенка… Он утверждал, что «Мемориал» «участвует в политической деятельности на территории РФ с использованием современных информационных технологий», «путем формирования общественно-политических взглядов и убеждений в целях оказания влияния на выработку и реализацию государственной политики, на решения и действия государственных органов». И всё это — «при наличии иностранного финансирования».

«Прошу ликвидировать», — резюмировал Игорь Краснов. И Верховный суд ликвидировал «Мемориал» в декабре предвоенного 2021 года.

Игорь Краснов и война в Украине

Не прошла мимо генпрокурора Краснова и война в Украине. Сегодня он подписывает приказы об образовании прокуратур в «ДНР», «ЛНР» и на оккупированных Россией частях Херсонской и Запорожской областей Украины. Рапортует, что после начала СВО Генпрокуратура «усилила противодействие распространению в интернете призывов к массовым беспорядкам и фейковым новостям».

«У нас осознанное общество, способное отличить правду ото лжи. Очевидно, что украинские «специалисты» и их хозяева работают в этом направлении весьма активно. Кидают весь этот мусор с определенным намерением — запутать людей, дискредитировать органы власти». Или вот еще про борьбу с «фейками»: «Вместе с ФСБ и МВД мы работаем над пресечением размещенной недостоверной информации о мобилизации, незаконных протестных акций, а также попыток дискредитации наших Вооруженных сил. <…> Нами к сегодняшнему дню выявлено уже около 900 информресурсов, содержащих недостоверную информацию. Чтобы ограничить доступ к этим ресурсам, Генпрокуратура внесла в Роскомнадзор требования об их блокировке».

В качестве яркого примера Краснов приводит иск своего ведомства о запрете движения «Весна», известного своими акциями против аннексии Крыма и военной агрессии в Донбассе, митингами в поддержку Навального, пикетами против войны в Украине и мобилизации. Иск прокуратуры суд, само собой полагается, удовлетворил: 

«Прокуроры констатируют высокий уровень воинского духа и патриотизма защитников Отечества, многие из которых пришли в военкоматы, не дожидаясь получения повесток», — а это генпрокурор уже про мобилизацию, за недочетами во время которой, как заверяет Игорь Викторович, его ведомство тщательно следит: «Чтобы призывались те, кто способен выполнить поставленные главой государства задачи».

…Сегодня ему 47. Свой, как складывается впечатление, судьбоносный выбор он уже сделал, согласившись 7 лет назад спустить расследование одного громкого политического убийства на тормозах после команды сверху «Отбой!» Согласился — и очень быстро растерял свой редкий сыскной талант, добровольно поставив себе запрет на профессию.

В январе 2023 года исполнится ровно три года с того момента, как бывший следователь стал человеком с большой административной властью. Он входит в Совет безопасности России, имеет статус действительного государственного советника юстиции, разъезжает с официальными визитами по стране и ближнему зарубежью, дает подчиненным указания под камеры, иногда устраивая показные разносы. «Помимо профессионализма и порядочности, ценю в работниках преданность делу, способность проявлять инициативу, предлагать новые идеи», — рассуждает он на страницах газет о человеческих качествах, которыми, по его мнению, должны обладать сотрудники Генпрокуратуры.