Танки с пауками

На прошлой неделе в российско-украинской войне произошел стратегический переворот. Вместо того, чтобы не дать Украине проиграть, коллективный Запад наконец решил дать ей выиграть.

Через два дня после Рамштайна на Украину полился целый танковый дождь, и одновременно все стороны уверенно заговорили о двух других важнейших компонентах победы: авиации и ракетах дальнего действия. Было практически впрямую объявлено, что следующий Рамштайн, 14 февраля, будет «авиационным», Нидерланды заявили о готовности дать F-16, если Украина попросит, и одновременно украинские официальные лица везде уверенным тоном стали просить ATACMS (американские баллистические ракеты дальностью действия в 300 км).

Более того, они равны наступлению на Запорожском фронте — на сухопутный коридор. Чтобы прорвать кишку по степи стратегической глубиной в 100 км, танки — это в самый раз.

Но чтобы наступать на Крым и Донбасс, танков мало.

Крым — это 150 военных баз и складов, забитых под завязку оружием. Если их уничтожать ATACMS, Крым падет автоматически. Если атаковать полуостров танками и полевой артиллерией, медленно продвигаясь вперед, то весь Крым превратится в Мариуполь.

Еще хуже дело обстоит в Донбассе. Там фронт имеет стратегическую глубину в 7 тыс. км до самого Владивостока, и там даже ATACMS не поможет. Оружие армия РФ будет везти грузовиками хоть с Урала. Там ВСУ поможет только авиация и наступление по правилам, примененным США в Ираке. Сначала авиация выносит все и бомбит войска противника до состояния каменного века, потом поверх всего этого двигаются танки, зачищая одиночные очаги сопротивления. При этом Донбасс опять-таки превращается в Мариуполь.

Еще раз, по-простому:

Танки — это сухопутный коридор.

ATACMS — это Крым.

Авиация — это Донбасс.

И вот танки уже дали, а все остальное — не за горами.

Этот полный стратегический разворот Запада был омрачен одной странной деталью: а именно, двухдневной заминкой в предоставлении танков. 

В это же время внутри России Путин назначил Герасимова командующим операцией, возле резиденций российского вождя стали спешно и демонстративно устанавливать ПВО (причем при взгляде на карту становилось ясно, что ПВО защищает его резиденции и только). А на Донбассе началось наступление, — настолько полноценное, насколько при существующем уровне подготовки российских войск и обеспечения их снарядами возможно.

Как объяснить эту заминку с предоставлением танков, с одной стороны, — и лихорадочные и демонстративные приготовления Путина, — с другой?

Конечно, проще всего объяснить это естественным путем. Мол, европейская бюрократия долго запрягает, Шольц хотел угодить тем немецким избирателям, которые выступают за «только бы не было войны», и пр. Так это и объясняла значительная часть моих собеседников, — от Михаила Подоляка, советника офиса президента Зеленского, до Андрея Пионтковского.

Однако по крайней мере четыре независимых источника выдвигают другую версию. А именно: все это время США, в лице главы ЦРУ Уильяма Бернса и советника по национальной безопасности Джейка Салливана, пытались вести с Путиным переговоры о перемирии. Михаил Подоляк категорически не согласен. «Переговоров не было, это были консультации», — говорит он.

Ок, согласимся и поправимся: консультации. Консультации отличаются от переговоров тем, что переговоры — это когда у вас есть мандат. А консультации — это когда вы без мандата прощупываете почву. Подчеркнем, что эти «консультации» велись без всякого участия украинской стороны, и как США собирались уламывать Зеленского — непонятно. Тем не менее, они не ограничились ноябрьскими встречами, когда Бернс встречался с Нарышкиным в Стамбуле, а потом летал в Киев.

Условия США якобы были таковы: отвод войск на линию по состоянию 23 февраля. Условия Путина были безумны. Он был якобы готов «меняться». Кремль был якобы готов уйти из захваченных им районов Херсонской и Запорожской областей в обмен на полный контроль над Донбассом и Луганском, включая те территории (Бахмут, Славянск, Краматорск, и пр.) — которые Путин до сих пор не контролирует и в попытке захватить которые он только под Бахмутом положил 40 тыс. зэков.

Обсуждалось также дипломатическое решение проблемы Крыма в переговорах в течение 15 лет (тут либо шах сдохнет, либо ишак), и инкорпорация Донбасса-Луганска в Украину в течение 5 лет, т.е. Минск-3.

А территории, которые Путин хотел взамен, включают в себя линию украинских укреплений, создававшуюся восемь лет. То есть Путин пытался поменять то, что составляет основу украинской обороны и что ему не удалось захватить за год, — на то, что он в стратегической перспективе и так удержать не сможет.

При этом, вряд ли отдавая себе отчет в истинном положении дел, кремлевский вождь на совещаниях в бункере якобы произносил речи типа: «Сейчас додавим, 60% инфраструктуры Украины уже разрушено».

Кроме этого, заморозка статуса Крыма на 15 лет и Минск-3 были бы катастрофой для Украины и для всего свободного мира. Получалось бы, что можно вторгнуться в чужую страну, устроить Бучу, Мариуполь, убить десятки тысяч мирных людей, — и после этого остаться у власти, объявить охлосу о победе, получить ровно то, на чем настаивал и до вторжения и вдобавок успешно превратить собственную страну в Северную Корею. Это открывало бы зеленый свет для Си на Тайване и Эрдогана в Сирии и Закавказье.

Кроме того, опыт показал, что Путин ведет переговоры только с одной целью: или чтобы не договориться, или чтобы получить стратегическую передышку и использовать уступки как плацдарм для новой атаки. Все, кто с ним договариваются, по мнению Путина, лохи, а лоха грех не кинуть.

Это было бы полным предательством Украины Западом, и мне сложно представить сценарий, при котором эти «консультации» превратились бы в полноценное перемирие. Ну, Зеленский бы отказался, как он уже отказывался не раз после визитов европейских премьеров и президентов в Киев. И что бы они сделали?

Так или иначе, условия были: прекратить огонь за неделю до 31 января. Под это и готовился Рамштайн.

И вот на все это Путин не согласился сам. Вместо этого он назначил Герасимова для нового наступления и принялся демонстративно затаскивать ПВО на крыши для охраны своих резиденций. «Теперь вы будете со мной до конца», — якобы сказал он ближайшему окружению.

Решение по танкам якобы потому и было отсрочено на день, что крайний срок по согласию на переговоры продлили. Но Путин отказался. Тогда танки посыпались, как из ведра, и одновременно было объявлено о проведении через месяц «авиационного» Рамштайна, где, мол, дадут и самолеты (украинские летчики для них, кстати, давно подготовлены).

Не все опрошенные мной согласны в деталях. Геннадий Гудков считает, что Путин заблефовался: надеялся додавить Запад и неожиданно обнаружил, что Запад и вправду намерен закончить с этой войной поскорее. Если ее нельзя закончить переговорами, — значит, надо ее закончить, дав Украине оружие.

Роман Свитан, военный эксперт и летчик ВСУ, полковник запаса, считает, что консультации велись, но двухдневная заминка в Рамштайне тут ни при чем. Он подчеркивает, что консультации велись без ведома Украины. Другие два моих собеседника, пожелавших остаться анонимными, настаивают, что заминка была связана с «консультациями» напрямую: Путину продлили ультиматум, так как «надеялись, что танки будут не нужны», — но он оказался полностью неадекватен.

Что тут сказать? К 2023 году, после Бучи и Мариуполя, можно было надеяться, что Запад давно понял, что он имеет дело с невменяемым диктатором, и что единственный способ покончить с этой войной, — это победа Украины.