Называть коррупционеров по имени

«Мы с них просто так не слезем»

В России Transparency International появилась в 1999 году в виде отдельного юридического лица — автономной некоммерческой организации «Центр «Трансперенси Интернешнл — Р». При этом западная Transparency не стала учредителем или руководителем российской организации, несмотря на то, что у обеих организаций общая айдентика и цель — борьба с коррупцией и публикация тематических исследований.

Препятствия во время запуска работы организации хорошо отражали уровень бытовой коррупции в России в нулевые: Московская регистрационная палата не раз отказывалась регистрировать «Трансперенси», а ее сотрудники навязчиво предлагали «решить вопрос» за деньги. «Название организации не раскрывает суть ее деятельности, но в кабинете 205 вам помогут это быстренько утрясти», — пересказывает слова чиновника первый директор «Трансперенси» Елена Панфилова.

Только после того как регистраторам предложили внимательно изучить деятельность организации и ее цели, соотнести их с названием и тем, что чиновники предлагают сделать, «Трансперенси» наконец зарегистрировали.

Уже в 2003 году «ТИ-Р» провела первое системное исследование коррупции на выборах в Госдуму. Организация сделала вывод, что администрация Владимира Путина использовала свой ресурс для продвижения позиций «Единой России» и что жестких наказаний за привлечение админресурса не последовало. В итоге европейские наблюдатели оценили выборы как свободные, но несправедливые.

К 2010 году «ТИ-Р» начала активно расширять деятельность, и уже требовать прозрачности не только от общества и бизнеса, но и со стороны власти. Сотрудники «Трансперенси» обратились в Минюст с претензиями к новому закону «О полиции». 

Так, например, «ТИ-Р» не устроил пункт про изъятие полицейскими документов, «имеющих признаки подделки», — в самом законе не было написано, как определять эти признаки и как изымать документы.

Сотрудники «Трансперенси» провели собственную независимую экспертизу, насчитав 17 таких потенциально коррупционных норм. Результаты проверки Панфилова передала Дмитрию Медведеву, который тогда занимал пост президента.

«Мы с них [властей] просто так не слезем, мы будем дневать и ночевать и в Минюсте, и во всех органах, которые обязаны это делать. <…> Я абсолютно уверена, что если мы хотим что-то сделать, это будет не быстро, но это будет сделано», — рассказывала тогда Панфилова.

Одно из ключевых требований «Трансперенси» к тому закону — внесение поправок об обязательном ношении полицейскими нагрудных жетонов и праве задержанных на телефонный звонок. Эти нормы в итоге вписали в законодательство. Через несколько лет опознавательные знаки появились и у росгвардейцев.

Также силами «Трансперенси» в 2014 году ушел в отставку главный антикоррупционер калининградского правительства Сергей Криворотов — эксперты обнаружили, что он не соблюдал антикоррупционное законодательство и занимал должность директора в нескольких функционирующих юридических лицах во время госслужбы.

Помимо собственных расследований, организация вместе с международным движением продолжала ежегодно публиковать «Индекс восприятия коррупции» (ИВК) — данные, измеряющие коррупцию во власти разных стран. 

«Нервозность» и Оруэлл

В апреле 2015 года Минюст внес российскую «Трансперенси» в реестр НКО-«иностранных агентов». По итогам проверки прокуратура посчитала, что деятельность «ТИ-Р» носит «политический характер». Также в ведомстве объяснили, что «Трансперенси» признана «иноагентом» из-за договоров пожертвований между российской организацией и международным движением, а также пресс-релизом «Индекса восприятия коррупции» за 2014 год. «ТИ-Р» заявила, что будет обжаловать решение в суде, но в итоге это ни к чему не привело.

«Наша деятельность не может считаться политической, потому что она не направлена на изменение государственной политики, а только и исключительно на ее реализацию. Ибо государственная наша политика — борьба с коррупцией, нет?» — писала Панфилова у себя в фейсбуке.

Тем не менее, российская «Трансперенси» продолжила публиковать расследования. Сотрудники организации обнаружили, что ректор Санкт-Петербургского Горного университета Владимир Литвиненко (он был научным руководителем кандидатской диссертации Путина. — Прим. ред) заключал сделки, в результате которых на университетской земле на Васильевском острове вместо новых лабораторных и учебных помещений был построен элитный жилой комплекс.

Литвиненко подал иск к «Трансперенси», но суд частично отклонил его требования, снизив сумму компенсации с 30 млн рублей до 1 млн. Организация с помощью пожертвований собрала необходимую сумму, но не смогла ее выплатить, т. к. истец просто не предоставил «ТИ-Р» реквизиты счета.

В 2018 году сотрудничество «ТИ-Р» с ВШЭ прекратилось, а Панфилова уволилась из университета, где читала лекции на факультете социальных наук. «У руководства университета нарастала нервозность в отношении некоторых наших проектов», — объясняла потом Панфилова.

СМИ предположили, что «нервозность» связана с наблюдательным советом университета и его руководителем (с 2016 года набсовет НИУ ВШЭ возглавляет экс-замглавы администрации президента Сергей Кириенко), но Панфилова заверила, что совет тут «ни при чём», и проблема связана с «одним-двумя людьми».

Но работа «Трансперенси» со студентами никуда не пропала: организация начала регулярно проводить стажировки для тех, кто хочет исследовать коррупцию, а также стала инициатором проекта, который учит студентов проводить расследования, а также непосредственно участвовать в изменении университетской политики и улучшать качество своего образования.

В рамках проекта вышло несколько крупных расследований — про семью кума Путина Виктора Медведчука и про коррупцию в целевом наборе. После того как в совместном расследовании «Новой газеты», DOXA, «Важных историй» и студентов, учащихся у расследователей «Трансперенси», обнаружилось, что дети руководителей госструктур поступают в престижные вузы без конкурса, в госдуме началось обсуждение законопроекта о развитии целевого обучения, а в закон «Об образовании» внесли изменения.

Также в 2019 году «Трансперенси» подсчитала расходы российских чиновников на гостиницы в командировках. 

Расследование заинтересовало Минпромторг — там ответили, что все траты, о которых говорится в материале, прошли проверку Счетной палаты.

В 2023 году Генпрокуратура РФ признала «нежелательной» организацией Transparency International. Российское юридическое лицо «Трансперенси Интернешнл — Р» не может быть «нежелательным», потому что закон касается только иностранных организаций.

Репрессии против «Трансперенси» напоминают признание «нежелательными» других российских организаций — например, американского Фонда Сахарова или британской организации «Открытая Россия». В разговоре с «Новой газетой Европа» нынешний гендиректор «ТИ-Р» Илья Шумнов отметил, что Transparency — это международное движение, которое работает более чем в 100 странах мира. «То есть уничтожение сетевых международных организаций — это точно что-то новое даже в российской репрессивной системе», — объясняет он.

Теперь распространение материалов Transparency может обернуться для аудитории преследованием со стороны российских властей. Это касается не только публикаций и расследований, но и индексов коррупции, которые используются в научной литературе, учебниках по борьбе с коррупцией, в социологии, политологии и праве. Всё это, скорее всего, придется переиздавать.

«Ситуация напоминает эпизод из книги Оруэлла «1984», когда сотрудники Министерства правды переписывали газетные публикации, изменяя имена людей, события и смыслы», — говорит Шуманов.

«Признание нежелательной организацией может быть связано с тем, что мы называем войну — войной, коррупционеров — по имени. Мы — чуть ли не последняя большая организация, кто, оставаясь в России, проводил лектории, встречи и публичные дискуссии, посвященные коррупции», — рассказывает гендиректор.

Организация заявила, что собирается перестраивать работу команды и продолжать. В каком формате — пока неизвестно.