«Тактика — это игроки»

Этот матч двух лучших клубных команд мира был выставкой достижений футбольного хозяйства. Всё, чем прекрасен современный футбол и чем он является, мы могли увидеть в первой полуфинальной игре испанского «Реала», в начальном составе которого был один испанец, и английского «Манчестер Сити», в составе которого было трое англичан. Учитывая, что испанскую команду тренирует итальянец Анчелотти, а английскую испанец Гвардиола, мы можем сказать — перед нами был футбол глобальный и космополитичный, футбол, в котором национальные корни отмерли.

И действительно, время, когда существовали национальные стили игры, ушло. На вершинах игры нет итальянского защитного футбола, немецкого волевого, голландского тотального, а есть один высокоэффективный, технологичный футбол, вобравший в себя все достижения национальных школ. Но это не значит, что теперь все играют одинаково — это значит, что выросла роль тренера, который на основе унифицированных подходов и научных методов приносит в игру уникальную философию и неповторимое искусство.

Гвардиола — творец систем. «Тактика — это игроки», — однажды сказал он. Это значит, что в каждом клубе, куда он приходил — «Барселона», «Бавария», теперь «Манчестер Сити» — он каждый раз создавал новую систему, исходя из тех игроков, которые у него были. Но всем его системам присущи две характеристики: захват мяча и захват пространства. 

Великий «Реал» отбивался на кусочке поля вокруг своей штрафной, придавленный силой, придушенный прессингом — но не растерянный. Эта команда унаследовала от своего тренера Анчелотти терпение и мудрость. Иногда это одно и то же.

Анчелотти всегда спокоен. В костюме, жилете и при галстуке, он флегматично жуёт резинку и наблюдает за игрой. Гвардиола может припадать на колено, садиться на корточки и с напряжением, а иногда и с тоской в карих испанских глазах смотреть в сторону своей или чужой штрафной, но Анчелотти никогда не меняет ни своего внешнего вида, достойного аристократа, ни своего спокойного отстранения от игры. Он за ней наблюдает, уверенный в том, что его профессионалы всё знают и всё могут. Никакого волнения не было в нём в эти первые полчаса игры, когда атаки «Сити» накатывались как валы на оборону «Реала», грозя сломать её. Но не сломали.

каким-то чудом умудряется оставлять степени свободы в жёстких схемах и давать место и время для импровизаций в обусловленной тактикой игре. В «Реале» у него есть прирождённый импровизатор Винисиус, который способен расцветать розовым кустом посреди бетона и асфальта. Он — будоражащий элемент в точной системе элементов современного футбола, он — соль, придающая вкус игре, он — талант быть острым в момент, когда всё вокруг засушено, замуровано, засохло и стало пресным. Именно это мы видели в игре против «Манчестера».

Дело не только в голе, который Винисиус, на огромной скорости сместившись со своего левого края в центр, забил великолепным ударом. Дело во всей совокупности его игры, когда он убегал по бровке, а за ним гонялись то два, то три защитника, дело в его геометрически идеальном пасе на Бензема, едва не приведшем ко второму голу, и дело в его попытке сделать финт, который очень ценится в дворовом футболе и редко встречается на столь высоком уровне. Вместе с ним такую же игровую дерзость проявлял Камавинга, который вдруг устремлялся в атаку, размахивая заплетёнными в косу волосами. И вышедший на замену Чуамени — ещё один француз в испанском «Реале» — тоже не стал жаться назад и дрожать от ответственности, а как вышел — так сразу и зарядил по воротам от души.

Игра высокого класса всегда происходит на нескольких уровнях. 

соревнование в степени отладки и в тактической сложности, когда фулбекам «Манчестера», внезапно выдвигающимся вперёд, противостоит огромное, неприметное и исключительно важное движение уругвайца Вальверде. Но все предвкушали и ещё один уровень — громкое и явное соревнование центрфорвардов Бензема и Холанда. Все ждали его! Эти двое прирождённых забивал должны были превратить игру в феерию и сыпать ударами и голами. И что же?

Это не сбылось!

Сбылось другое, сбылась коллективная защита и нейтрализация тех, кого, как кажется, удержать нельзя. Для искушённого зрителя такая мастерская защита доставляет не меньшее наслаждение, чем пригоршня голов. Бензема оказался в коконе, все пасы ближних игроков в его сторону были отрезаны. Дошло до того, что Кроосу пришлось давать ему мяч из удаления метров в тридцать, и он идеально выдал его со штрафного — над кучей игроков на мгновенье возникла голова Бензема, но это и всё. Пушка «Реала» не стреляла, Гвардиола и его люди обрезали подвоз ядер.

Но с Холандом, суперпушкой «Манчестера», всё обстояло ещё хуже. Анчелотти создал яму, в которую он всё время проваливался. Холанд выпадал из игры на десять минут, на четверть часа. Исчезал напрочь, а потом выбирался и в короткие мгновенья с отчаянной силой размашистыми шагами безуспешно рвался вперёд. Огромный норвежец трепыхался в защитных линиях «Реала» и не мог выбраться. Огромный Рюдигер придавливал его и словно делал меньше. Лишь однажды он вырвался и в полумоменте пытался пробить, но мы запомнили не его удар, а алую бутсу Алаба, который выбил мяч в филигранном и стремительном подкате. И разочарование на лице Холанда. Почти печаль.

Есть мотор, и есть процессор, это две разные вещи. Мотор крутит колёса, процессор считает и даёт варианты. Странно и необычно сочетание мотора и процессора в одном игроке. Это — де Брюйне, и он встроен в самую сердцевину системы Гвардиолы. Он — её стержень, её суть. Гюндоган хорош, и Грилиш слева поджигает, что от него и требуется, и маленький Силва справа тихо и хитро устраивает сопернику неприятности, но в центре всего этого механизма, раскручивая и разгоняя его, работает неутомимый рыжий бельгиец де Брюйне, способный бежать день и ночь напролёт и выдавать внезапные пасы в свободные зоны, которые открываются его необычному, многомерному зрению.

Анчелотти всё это знал. Кроос и Модрич недаром словно исчезали из атакующих действий «Реала» — они оставались сзади и глушили движение де Брюйне. Он играл как сквозь глину, всё равно прорывался, но через сопротивление. И с какой же исключительной ясностью мысли он открылся прямо по центру перед штрафной «Реала» — открылся в закрытом пространстве, открылся среди наглухо закрытых форточек и дверей — чтобы получить короткий пас от Гюндогана и пробить от души в правый от вратаря Тибо Куртуа угол. Куртуа видел удар, прыгал, но от такого удара ничего не может спасти, даже вытянутая в прыжке рука и два метра роста.