«Чуваки, займитесь своими детьми, чтобы у них не было желания взять имя мамы»

Дело Капаловой

Весной 2021 года Капалова сообщила в соцсетях, что поменяла свидетельства о рождении своим детям, вписав свое имя в графе «отчество». 

«Я решила, что у детей вместо отчества должно быть матчество, потому что у них нет отца. Реальность тысяч и тысяч женщин в моей стране: по документам отец есть, а фактически в жизни ребенка его нет. […] Это формальности, которые требует соблюдать наше государство, но в таком случае они должны быть доступны как мужчинам, так и женщинам», — объясняла активистка. Она говорила, что дети позитивно отреагировали на ее предложение поменять отчество. 

Вскоре после этого Государственная регистрационная служба (ГРС) Кыргызстана подала в суд на активистку. В соцсетях начался флешмоб в ее поддержку: женщины, разделяющие позицию Капаловой, выставляли под хештегом #поддержиалтын фотографии со своими мамами, меняя отчество на матчество. Среди участниц акции были координатор Amnesty International Стася Денисова, российская актриса Юлия Ауг и автор «Новой газеты» Анна Артемьева.

В ГРС, изначально позволившей Капаловой изменить отчество на матчество, заявили, что «допустили ошибку». Они сослались на статью 30 Закона об актах гражданского состояния, которая гласит, что перемена отчества осуществляется по именам отца, усыновителя, отчима, дедушки по линии отца или матери. В итоге Верховный суд решил, что решение о выдаче документов с матчеством нужно аннулировать. 

Большой прорыв

Всего Конституционный суд вынес два решения. Среди них — отказ в предоставлении Капаловой права оставить матронимы в документах несовершеннолетних детей. 

— Это, конечно, абсурд: матери нельзя давать детям свое имя… Потом правозащитница рассказала мне

В этот момент я почувствовала, что моя адвокатка была расстроена, но я ее поздравила, потому что сразу поняла, что это очень большой прорыв для патриархального общества. Конечно, мне было очень больно из-за первой части решения. Но второй пункт меня очень порадовал, потому что все эти два года были не зря — теперь хотя бы взрослые люди могут выбирать.

По словам активистки, во время судебных заседаний представители государственных органов утверждали, что ее права не ущемляются. В суде присутствовали представители Жогорку Кенеш [парламента], аппарата президента, Государственной регистрационной службы и Министерства юстиции.

— Все эти госструктуры в один голос говорили, какие они хорошие, как они защищают интересы моих детей — видимо, от меня, — вспоминает Капалова. — Один человек из аппарата президента просто выступал как женоненавистник, как человек, которому я лично что-то сделала. Он позволял себе такие фразы, как: «Женщина хочет дать матчество из-за обиды, потому что ей не выплачивают алименты».

Я хочу, чтобы государство, если законы противоречат моим правам, поменяло законы, ведь они пишутся людьми. 

Традиции и привычки

Капалова подчеркивает, что ее борьба заключается в том, чтобы у людей была возможность самим сделать выбор. 

— Я родилась в традиционной семье, — рассказывает Алтын. — Мне очень повезло, у меня просто потрясающие родители, папа и мама, я росла в очень здоровой обстановке. Папа, правда, умер, когда я была подростком. Да, он был очень классным, он привил мне любовь к свободе, от него я узнала о правах человека. Но моя мама осталась в эти дикие 90-е с детьми. И она просто сделала невероятную работу, прошла через такие трудности, чтобы нас вырастить, дать образование. Я хочу носить имя своей мамы. Если люди привыкли к отчествам, пусть живут с отчеством, мне всё равно. Но есть люди, которые хотят взять матчество, и у них должен быть выбор. А то тут такая общественная дискуссия, как будто я рушу институт семьи и все традиции.

Конституционный суд, разрешив брать матчества совершеннолетним гражданам, отметил, что этот вопрос «может коснуться исключительно особой и незначительной части населения», а также подчеркнул, что решением «ни в коей мере не нарушаются традиционные и исторические устои общества, связанные с присвоением имени».

При этом суд посчитал, что родители не могут заменить отчество на матчество в документах своих детей, так как это может привести к травле ребенка. Муфтий Кыргызстана Замир Ракиев тоже считает, что «переход к матчеству вызовет у ребенка психологическую травму и дискриминацию со стороны общества». 

«Мы как мусульмане, как граждане должны беречь наших детей от участия в каких-либо сомнительных действиях. Такие действия могут уничтожить корни нации», — обратился он к верующим. Он пояснил, что шариат предписывает защищать потомков, а ведение родословной по отцу позволяет избежать браков с родственниками и рождения детей с инвалидностью. Муфтий также подчеркнул, что отчество не является унижением женщины и что статус женщин очень высок в религии. 

Глава Государственного комитета национальной безопасности Кыргызстана Камчыбек Ташиев раскритиковал идею матчества в принципе. «Никакого “матчества”, кто принял, тот и должен отменить! Это моя гражданская позиция!» — написал он в соцсетях. 

Капалова не согласилась с аргументом Конституционного суда о «буллинге». 

— Я на суде говорила, что никто в детском возрасте не называет человека по имени и отчеству. И мы [с детьми] живем два с половиной года по документам, где записано мое имя в качестве матчества. У нас не было ни единого случая, чтобы кто-то там удивился. Детей не то что не забуллили, никто даже не обращает внимания на это. Когда дело стало публичным, мы поговорили с сыном. Он рассказывал, как его поддерживают друзья. 

Активистка уверена, что практика замены отчества на матчество станет распространенной, когда закон и все нормативно-правовые акты будут изменены. Сама она уже знает людей, которые готовы взять матчество, а остальные, по ее мнению, со временем привыкнут. 

При этом Капалова рассказала, что в соцсетях ей всё же пришлось столкнуться с негативными реакциями. 

— Уже целая группа объединяется, где меня уже и сожгли, и убили, и напали. Угрожают, говоря, что они знают, где я живу, в открытых комментариях и личных сообщениях. Кто-то там требует, чтобы меня выдворили из страны. И есть женщины, которые пишут всякие гадости, но особенно изощренно пишут, конечно, мужчины. И все они апеллируют к традициям, к тому, что я якобы разрушаю национальную идентичность. 

Наши мужчины часто думают, что если они завели вторую семью, то автоматически они как-то передают детей их мамам и перестают участвовать в их жизни. У меня вообще такое впечатление, что они начинают думать, что их дети от первого брака или предыдущих отношений не едят, не учатся. И я вижу, как мужчины, у которых не один брак и дети от разных отношений, тоже пишут [негативные комментарии]. Но меня это, честно говоря, вообще уже не пугает, уже переживала сильные травли. Первый раз у меня был шок, я ушла в депрессию на два года. Сейчас лучше. 

Капалова планирует продолжить свою борьбу за возможность давать матчество детям. Теперь она и правозащитницы собираются обратиться в международные инстанции. При этом активистка успевает вести деятельность Музея феминистического и квир-искусства, работать на нескольких работах и воспитывать троих детей. Капалова поделилась, что сама иногда удивляется, как ей удается находить время и силы на активизм. 

— Я вот наслушалась этих представителей госорганов в суде. И несмотря на то, что я чувствовала, что в какой-то мере мы победили, после я несколько дней просто не могла встать. Читаю про себя всякое о том, какая я проплаченная и что делаю всё это из-за хайпа. Думаю: офигеть! Вот мне очень надо каждый раз переживать такой огромный стресс и терять здоровье ради этого.