Мать — в Сирии, дочь — в колонии

Пенсия для «Узбекского джамаата»?

52-летняя Гульчехра Решетникова родилась в Узбекистане, но длительное время ее семья проживала в Киеве. После распада СССР Решетникова с мужем и дочерьми перебрались в Россию. А в 2015 году мама Гульчехры, 63-летняя на тот момент жительница Украины и гражданка России Татьяна Болтаева уехала со своими сыновьями в Сирию, чтобы помогать с воспитанием внуков. Тогда Гульчехра уже жила в Саратове и у ее семьи был свой бизнес по продаже упаковочных материалов.

Всё это время, пока Болтаева проживала в Украине, ее дочь Гульчехра перечисляла пенсию матери из России. Никаких проблем не возникало. Однако в 2018 году силовики заинтересовались одной транзакцией, когда пенсионерка уже находилась в Сирии. 

По версии ФСБ, в декабре 2015 года 63-летняя Болтаева якобы присоединилась к «Узбекскому джамаату», участвовавшему в боевых действиях против армии Башара Асада в составе террористической организации «Исламское государство». По данным следствия, в июне 2018 года Решетникова получила по доверенности ее пенсию. Часть денег она перечислила для матери на имя посредника, гражданина Узбекистана Саидкамолхона Хонхужаева (Saidkamolkhon Khonhujaev). Согласно приговору, деньги были получены «лицом, предъявившим документы на имя Khonhujaev Saidkamolkhon» в Стамбуле, «а в последующем переданы членам вышеуказанного НВФ».

Спустя пару месяцев силовики провели обыск у Решетниковой. На допросах следователи добивались от женщины признания, что ее мать участвует в террористической организации. Но нужных показаний они тогда не получили.

«Всё началось с августа 2018-го, они пришли за ней и забрали к себе на допрос. На всех допросах держали по 8–9 часов. Говорили, лучше сразу признаться, что ваша мама занимается терроризмом и вы спонсируете всё. Хотя у нее была доверенность на получение пенсии, и в переписке бабушка просила ее прислать деньги на дрова и еще что-то. Говорили, “мы можем вас лишить гражданства”, сажали ее на полиграф, два или три раза приходили к ней с обыском, три раза забирали у нас всех телефоны на полгода», — рассказала проекту «Поддержка политзэков. Мемориал» дочь Гульчехры Алиса Сироджова.

В 2019 году правоохранители объявили Болтаеву в розыск по обвинению в участии в незаконном вооруженном формировании. 14 октября этого же года ее внесли в реестр Росфинмониторинга — в перечень лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к терроризму. Поскольку сама Болтаева проживала за пределами России, следователи ФСБ продолжали допрашивать Решетникову, и тогда же предъявили ей обвинение по статье в содействии террористической деятельности (по ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ).

По мнению Сироджовой, задержание матери было местью за жалобу на эти допросы: 

На время следствия Решетникову поместили под домашний арест. На следующий день, 28 августа 2020 года, Гульчехра также появилась в перечне Росифинмониторинга. Пока шло расследование, обвинение против нее переквалифицировали на статью «Финансирование вооруженного формирования, не предусмотренного федеральным законом» (ч. 1 ст. 208 УК РФ). Следствие вел старший следователь УФСБ России по Саратовской области старший лейтенант юстиции Варламов С. С.

В июне 2021 года дело поступило в Ленинский районный суд Саратова. Процесс длился четыре месяца. Семья Решетниковой до последнего верила, что суд разберется и ее отпустят. Но судья Андрей Ефимов приговорил Гульчехру к 10 годам заключения в исправительной колонии общего режима. Женщину заключили под стражу в зале суда. Для семьи такой итог оказался шоком. Защита пыталась обжаловать приговор, но апелляционная и кассационная инстанции оставили итоговое решение в силе. В настоящий момент Решетникова отбывает наказание в ИК-5 в Вольске Саратовской области.

Приговоренные за помощь своим родным

Это уже далеко не первое уголовное дело, когда преследуют за переводы денег в Сирию. В 2020 году пенсионерку из Ростовской области Веру Андрееву приговорили к восьми годам колонии, признав виновной в финансировании терроризма. Андреева переводила деньги своей внучке в Сирию — та настаивала, что деньги нужны для возвращения домой.

По аналогичному обвинению в июле 2022 года Военный суд в Санкт-Петербурге назначил пенсионерке Марине Комар восемь лет колонии. Она переводила деньги своей дочери и пятерым внукам, содержащимся в лагере для военнопленных в Сирии. Адвокат пенсионерки просил оправдать Комар, так как в деле не было ни одного доказательства того, что ее дочь тратила присланные деньги не на бытовые нужды, а на оружие и обмундирование боевиков.

Как сообщало издание «Фонтанка», дочь Марины Комар с первым мужем и тремя детьми уехали в Сирию в 2014 году. Там женщина родила еще двоих детей и дважды овдовела. 

Пенсионерка не скрывала своих действий от государства, а наоборот, сохраняла чеки и годами пыталась добиться, чтобы Россия эвакуировала из лагеря военнопленных и вернула в родной город хотя бы внуков. Но безуспешно; и в результате она сама оказалась в заключении.

Пенсионный фонд НВФ

На суде адвокаты Решетниковой настаивали, что следствие как раз представило неопровержимые доказательства того, что 25 июня 2018 года их подзащитная перечислила именно деньги с пенсионного счета Болтаевой. Таким образом, Решетникова ничего и никого за свой счет не финансировала, а перевела чужие деньги доверенному лицу. Даже если предположить, что деньги пошли на преступные цели, ответственность за это не может лежать на Решетниковой, которая только исполняла волю фактического владельца средств. Если же считать, что преступление совершили все участники цепочки перечисления инкриминируемой суммы, то, согласно этой логике, обвинения в финансировании НВФ нужно предъявить и Пенсионному фонду РФ.

Причем вменяемая транзакция произошла в тот момент, когда Болтаева не привлекалась к уголовной ответственности, а в розыск ее объявили только в 2019 году. Более того, как следует из материалов дела, никаких конкретных данных о преступной деятельности Болтаевой, кроме предположения, что она проживала в районе сирийско-турецкой границы в «Узбекском джамаате», у ФСБ нет.

«Гражданский контроль за такого рода преследованиями минимален, спецслужбы получают возможность многократно завышать показатели раскрываемости, доказывая таким образом собственную полезность, манипулируют представлениями о террористической угрозе, подменяют реальную антитеррористическую борьбу ее имитацией. “Раскрытие” серийных дел об “исламском терроризме” сейчас предельно упрощено, для достижения “высоких результатов” (десятки арестованных и осужденных) требуются минимальные усилия. Среди этих дел значительную долю составляют дела о финансировании терроризма, основанные на непроверяемой интерпретации небольших частных платежей как сознательно направленных на финансирование терроризма», — уверены правозащитники из «Мемориала».

Сейчас адвокаты Решетниковой обратились в высшую судебную инстанцию с жалобой и требуют отменить приговор. «Уголовный закон в отношении Решетниковой применен по аналогии, путем его расширительного и произвольного толкования, а именно распространен на действия, прямо им не запрещенные. Уголовным законом (статья 208 УК) предусмотрена ответственность за финансирование только вооруженного формирования (объединения, отряда, дружины или иной группы), не предусмотренного федеральным законом, то есть формирования, которое действует на территории России. Финансирование же вооруженного формирования, действующего на территории иностранного государства, не предусмотренного законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам России, не является уголовно наказуемым деянием. А именно это и вменено Решетниковой», — указано в тексте кассационной жалобы.

Адвокаты считают, что в действиях их подзащитной отсутствует состав преступления, поскольку разовое перечисление лицу его же собственных средств по его просьбе не может признаваться финансированием террористической организации.