«Правовой буллинг» с «халтурой»

На заседании Московского городского суда неожиданно для всех прокуратура изменила требование апелляционной жалобы на приговор правозащитнику Олегу Орлову. Первоначально надзорное ведомство просило отменить ему штраф и назначить реальный срок за публичную «дискредитацию» российской армии, но уже в суде прокурор предложила вернуть дело на доследование. По мнению ведомства, в материалах не учтен мотив преступления. Защита и сам обвиняемый просили полного оправдания, поскольку в деле нет доказательств вины. Однако судья, отметив их «блестящее» выступление, всё равно пошла на поводу у прокуратуры.

Первый раз Орлова оштрафовали 30 марта 2022 года за «дискредитацию» — за плакат с надписью: «Свихнувшийся Путин толкает мир к ядерной войне!». Второй раз он вышел на одиночный пикет меньше чем через две недели, 10 апреля. Его задержали на Красной площади с плакатом: «Наше нежелание знать правду и наше молчание делают нас соучастниками преступления». Ему снова вменили «дискредитацию».

Материалом для третьего штрафа послужил пост Орлова в фейсбуке, в итоге «административки» переросли в уголовную плоскость. В своем посте правозащитник разместил опубликованный французским изданием Mediapart текст под заголовком: «Им хотелось фашизма, они его получили». Орлов изложил свою личную авторскую позицию:

Орлова задержали в марте 2023 года и предъявили обвинение в повторной дискредитации российской армии (ст. 280.3 УК). Донос на Орлова в Генпрокуратуру за пост в фейсбуке написали участники движения «Ветераны России». Их координатор Сергей Бохонько приходил в суд первой инстанции как свидетель обвинения и настаивал, что публичные высказывания против «спецоперации» должны быть наказуемы.

В основу обвинения легла лингвистическая экспертиза, которую подготовил Центр социокультурных экспертиз. Исследование провели учительница математики Наталия Крюкова и переводчик Александр Тарасов. Они также выступали «экспертами» по иску о ликвидации правозащитного центра «Мемориал» в 2021 году. Несмотря на то, что в декабре того же года комиссия РАН по противодействию фальсификации научных исследований сообщила, что Крюкова и Тарасов некомпетентны, они продолжили свою «экспертную» деятельность и по-прежнему оказывают содействие следственным органам по политическим делам.

В ходе разбирательства в Головинском районном суде прокурор Светлана Кильдишева неожиданно попросила отправить Орлова на психиатрическую экспертизу. Она усомнилась в его адекватности, потому что заметила у правозащитника «обостренное чувство справедливости, отсутствие инстинкта самосохранения, позерство перед гражданами». Она напомнила, что в советские времена Орлов протестовал против войны в Афганистане, а таких людей в то время «отправляли на экспертизу».

«Тех, кого по политическим мотивам отправляли в психиатрические клиники, реабилитировали. Это явление осудили и назвали карательной психиатрией. А теперь гособвинитель ссылается на эту преступную практику», — парировал правозащитник.

Впрочем, судья отказалась проверять Орлова на вменяемость. 

Такой итог не устроил прокуратуру, и она подала жалобу в Мосгорсуд, попросив назначить Орлову реальный срок — три года колонии. Из-за нависшей угрозы оказаться в заключении правозащитнику пришлось взять на заседание в Мосгорсуд сумку с вещами. На сам процесс смогли попасть менее 20 человек: журналисты и несколько слушателей; большая часть тех, кто пришел поддержать правозащитника, остались в коридоре, притом что поддержать пришло не менее сотни человек.

Процесс начался с неожиданного для всех заявления прокуратуры. Сторона обвинения внезапно изменила требования жалобы и попросила вернуть дело на доследование. В качестве обоснования прокурор указала, что в материалах не установлен мотив преступления, а Орлов якобы «испытывает политическую и идеологическую ненависть к России» и «продолжает подрывать стабильность гражданского общества» вместе с «Мемориалом».

Общественный защитник Орлова журналист и нобелевский лауреат Дмитрий Муратов назвал требование прокурора «правовым буллингом». «Что это за правовая позиция: мы хотели, мы сказали, мы требуем — меняйте приговор! Это не правовой язык. Это, извините, “слово пацана”», — возмутился Муратов.

Помимо этого защитники требовали полного оправдания Орлова. Адвокат Катерина Тертухина заявила, что суд первой инстанции не установил виновность ее подзащитного ни по одному из эпизодов «дискредитации».

«Деяния Орлова, по мнению прокуратуры, были совершены по мотивам политической, идеологической или любой иной ненависти или вражды. Прокуратура ссылается на одиночные пикеты Орлова и публикации в интернете. Но в них нет признаков политической или идеологической ненависти. В качестве доказательств прокурор ссылается на выводы судебно-лингвистической экспертизы. Но в выводах экспертов не написано про предполагаемый мотив. Ни органы государственной власти, ни тем более российская государственность не являются “социальной группой” в соответствии с законом или здравым смыслом, поскольку представляют собой не группу людей, а государственные институты», — пояснила Тертухина.

В своем выступлении Муратов тоже раскритиковал лингвистическую экспертизу, назвав результат работы Крюковой и Тарасова «халтурой» с огромным количеством ошибок. «По-хорошему, деньги за эту экспертизу, полученные от государства, надо вернуть. Хоть с мимикой, хоть с телодвижениями, хоть со свистом, хоть со смехом. Но смех-то горький. Не может жизнь и судьба человека зависеть от подобной халтуры», — заявил защитник, добавив, что эксперты парадоксальным образом пришли к выводу, что «правильно, что гражданское население страдало от военных действий».

— Защитники защищали вас пламенно и жарко, они болеют за вас всей душой, — отметила судья, передавая слово Орлову.

Правозащитник пояснил, что его высказывания носили исключительно мирный характер. 

— Весь мой жизненный опыт показывает, что война — это всегда жертвы и насилие, я не хочу этого ни для моей страны, ни для Украины. Война очень часто используется властью не только для того, чтобы лишить свободы народ соседнего государства, но и [чтобы] установить или укрепить диктатуру внутри собственной страны. Именно об этом была моя статья. Своими действиями я пытался остановить, предотвратить увеличение такого зла. Причем тут дискредитация?»

Правозащитник попросил себя оправдать и выступил против возвращения дела, предположив, что прокуратура таким образом хочет ужесточить ему наказание, поскольку в процессе «уступила» защите и не смогла доказать его вину.

«Я ни в чем не раскаиваюсь и ни о чем не сожалею. Ни в том, что протестовал против этой ужасной войны, ни в том, что решился публично дать определение нынешнему политическому режиму в моей стране. Я не сожалею, что не уехал из России», — сказал Орлов в последнем слове.

По его мнению, прокуратура «не смогла» выполнить свою работу и поступила «халтурно» — это он называет «глубоко неправильным» явлением и просит суд исходить только из тех доводов, которые приводились в суде первой инстанции, а не возвращать дело. Однако судья не согласилась и всё-таки вернула дело в прокуратуру. Мера пресечения Орлову в виде подписки о невыезде оставлена в силе.