Бум во время войны

Крах, которого все ждали

«Российская экономика находится на пути к сокращению вдвое», — говорил спустя месяц после начала полномасштабной войны в Украине президент США Джо Байден. «Российская промышленность лежит в руинах. Запчастей нет. Русские разбирают свои холодильники и посудомоечные машины, чтобы получить полупроводники для военного комплекса», — говорила еще спустя полгода председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. 

Уже к концу 2022 года было очевидно, что прогнозы западных лидеров не оправдались. Многие мирные отрасли просели на десятки процентов, но экономика в целом, благодаря рекордным сырьевым доходам, сократилась гораздо меньше первоначальных ожиданий, а военные производства и вовсе резко выросли.

Новую надежду на подавление военной машины Путина дали введенные Западом в декабре 2022-го эмбарго и потолок цен на нефть. В этот раз первые лица были осторожнее в высказываниях. В официальных заявлениях декларировалась цель ограничить доходы России от нефти, но оставить ее на рынке, что вдобавок еще должно было стабилизировать мировые цены на углеводороды, «принося пользу странам по всему миру». Тем не менее эта мера стала поводом для очередных пессимистических прогнозов относительно экономики России. 

«Накопительный эффект санкций станет критичным, и падение ВВП ускорится до 8%. Сокращение экономики может стать роковым для РФ и лишит Кремль потенциала для ведения боевых действий», — прогнозировала группа Ермака — Макфола, которая призывает к санкциям и предлагает союзникам Украины различные варианты. Главные международные финансовые институты — Всемирный банк, МВФ и другие — тоже давали пессимистические, но более умеренные прогнозы по падению ВВП — на 2–3%. 

Первые данные о падении стоимости российской нефти и рекордном месячном дефиците бюджета в начале 2023 года снова дали поводы говорить об успехе западных ограничений. Однако аналитики уже тогда предупреждали: эти цифры обманчивы, 

Как флот пробил потолок

Почти всю нефть с закрытых западных рынков Россия в итоге сумела перенаправить в Азию. Потолок цен для этого потока должны были поддерживать европейские страховщики и морские перевозчики, которые раньше обслуживали большую часть российских поставок. 

Эти ограничения Россия начала обходить разными способами практически сразу. Ключевую роль сыграло создание «теневого флота» из нескольких сотен танкеров, которыми в обход потолка транспортируется большая часть нефти. О том, что так и будет, в разговоре с Reuters предупреждали американские чиновники и представители отрасли еще до введения этой меры.

Танкеры для «теневого флота» российские власти закупали в основном на Западе через подставные фирмы, утверждают аналитики Гарвардского университета. Введение ограничений сопровождается множеством компромиссов, которые оставляют лазейки в правилах. Так, вместо полного запрета на продажу России танкеров в 12-й пакет санкций ЕС, который принимался в конце 2023-го, попало только обязательство уведомлять власти ЕС о продаже. Против более резких формулировок выступили некоторые средиземноморские страны, зарабатывающие на морских перевозках, сообщал Reuters.

Но одной только закупки флота для обхода санкций было бы недостаточно. Чтобы он работал, придумываются уловки, которые поражают воображение. Для «обеления» российской нефти ее переливают из одного танкера в другой прямо в международных водах, выяснил Bloomberg. По данным агентства, юридическое прикрытие этим танкерам обеспечивают запутанные схемы, в которые вовлечено множество компаний из разных стран, от африканского Сенегала до Британии и даже Украины. 

К концу 2023 года среди зарубежных и российских экономистов сформировался консенсус: 

Одну из самых высоких оценок недополученной прибыли дал в декабре Центр исследований энергетики и чистого воздуха (CREA) — 34 млрд долларов (14% от возможной нефтяной прибыли без санкций) за год с момента введения потолка. Это немногим больше доходов бюджета в ноябре или четверти запланированных на 2024 год расходов на военные нужды и силовиков. 

Однако потери от нефтяных санкций сократились к концу года в два — четыре раза, отмечают исследователи. 

В три раза ниже потери оценило агентство Bloomberg — 11 млрд за год санкций. Столько же только от нефти Россия заработала в октябре, что больше, чем за любой месяц до войны. Кроме того, исследователи отмечают, что эти потери потолка также частично оседают в карманах связанных с Россией нефтетрейдеров.

Уже к концу года практически все поставки России шли выше потолка в 60 долларов за баррель, признавал на условиях анонимности чиновник из европейского правительства в разговоре с Financial Times. Основной сорт российской нефти Urals торговался выше потолка с июля, а затем поднялся выше 70 долларов, сообщали независимое агентство Argus и Минфин России. Ведомство утверждает, что в сентябре-октябре цена российской нефти превышала 80 долларов, а дисконт к эталонной марке Brent был около 10 долларов. 

Подорожанию Urals летом-осенью также способствовало решение картеля ОПЕК и России сократить добычу нефти. Это вызвало рост мировых цен, особенно на высокосернистые сорта, такие как Urals и Dubai Crude. 

Бюджет отыгрался на нефти

В начале года правительство резко увеличило расходы федерального бюджета, выдав авансом деньги на военную промышленность. Уже к маю расходы превысили доходы на 3 трлн рублей, что было выше годового плана по дефициту. Но восстановление потока нефтяных денег помогло правительству выправить ситуацию с бюджетом. Постепенно ежемесячные нефтегазовые доходы выросли примерно в два раза.

Общая сумма так и не догнала рекордный результат прошлого года, сократившись за 11 месяцев 2023-го на 22% по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. Но с учетом остальных источников доходы выросли почти на 5%. 

В результате дефицит бюджета к декабрю сократился в три раза. А по итогам года он будет в два раза меньше запланированных 3 трлн рублей, заявил глава Минфина Антон Силуанов в конце ноября. На таком фоне правительство постепенно повышало план расходов. Они должны превысить прошлогодние примерно на 5%, достигнув 32,5 трлн рублей. 

Оперативную информацию о структуре расходов засекретили. По данным источников Reuters, почти треть расходов должна пойти на статью «нацоборона». 

По силам экономике оказались и огромные траты на новые оккупированные территории. Туда власти направили 1,7 трлн рублей, сказал в разговоре с Путиным глава Росфинмониторинга, не уточнив сроки и источники расходования средств.

Помимо увеличения ненефтегазовых доходов, бюджету, как ни странно, помогло наращивание расходов, связанных с войной: выплаты военным и компенсации их родственникам, а также гособоронзаказ. По цепочке часть этих расходов через налоги вернулась обратно в бюджет, а заодно и поддержала экономику в целом. 

В итоге, по официальным данным, ВВП за десять месяцев 2023 года вырос на 3,2%, превысив более чем на 1% довоенный уровень. По словам Путина, по итогам года рост достигнет 3,5%. Западные аналитики (МВФ, Еврокомиссия, Goldman Sach, JPMorgan) к концу года также улучшили оценки и вместо падения прогнозируют рост 2–3%. При этом важно, что это в значительной степени восстановительный рост, а без войны и санкций экономика России могла бы быть больше на 5% ВВП.

«Механизм функционирования российской экономики остался прежним, за исключением географической структуры потребителей экспорта и поставщиков импорта для России. Россия экспортирует энергоресурсы, а на вырученную валюту покупает технологичный импорт», — отмечает в разговоре с «Новой-Европа» доктор экономических наук (из соображений безопасности мы не указываем его имя). 

Технологический импорт в Россию за девять месяцев 2023 года вышел на довоенный уровень, утверждают исследователи Киевской школы экономики. На первом месте по поставкам — продукция американского Intel, а за ним следуют китайские корпорации вместе с другими американскими компаниями.

На этом фоне аналитики на Западе всё чаще строят неутешительные прогнозы. «Санкции не уменьшили решимость Кремля вести войну», — заключает CREA в декабрьском докладе. «Россия доказала свою устойчивость, настойчивость и терпение. Россия может покрыть расходы, как никто другой. Ее промышленность мобилизована на войну, а ее солдаты являются ненужным и заменяемым товаром», — пишут аналитики британского института Chatham House.

Послевоенный отскок

Цифры восстановительного роста звучат не так удивительно, если посмотреть на его структуру. 

субсидирование процентных ставок и социальные программы, отмечает в осеннем докладе Еврокомиссия.

Более половины роста ВВП приходится на обрабатывающую промышленность, остальное — на торговлю и услуги, в декабре заявил Путин, подчеркивая, что вклад сырьевого сектора был маленький. Схожая оценка у экономиста Bloomberg по России Александра Исакова. По его подсчетам, промышленность за счет ВПК обеспечила около 40% роста ВВП без учета банков и госсектора. 

Данные Росстата за десять месяцев показывают, что специфические военные категории вроде готовых металлических изделий и прочих транспортных средств второй год подряд растут более чем на 30%. В это время крупные и преимущественно гражданские сферы, такие как металлургия и нефтепереработка, выросли на порядок меньше, а фарма и деревообработка находятся в небольшом минусе. 

На этом фоне Росстат также второй год подряд отчитывается о росте средней начисленной зарплаты почти на 15%. Она превысила 70 тысяч рублей. Оценки по медианной зарплате ведомство публикует раз в год с большим отставанием. В 2022-м это было 40 тысяч рублей — то есть одна половина россиян получает меньше этой суммы, а другая больше.

Экономисты, компании, HR-платформы признают, что в России наблюдается резкий рост зарплат. Но он связан не с ростом экономики, а с дефицитом кадров, который возник из-за оттока рабочих рук за границу и на войну. Исполнители гособоронзаказа вынуждены заманивать работников для выполнения планов и повышают зарплаты в среднем на 20–30%, а остальные компании пытаются конкурировать с ними за трудовые ресурсы, но их предложения в разы скромнее.

Вместе с этим в некоторых сегментах потребительского рынка происходит восстановительный бум, которому помогли низкие и льготные кредитные ставки в первой половине года. Месячные объемы розничных продаж осенью вернулись на докризисный уровень, подсчитал Росстат. По данным российского подразделения международного агентства Nielsen IQ, продажи товаров повседневного спроса выросли за год к ноябрю на 10%. Рост продаж непродовольственных товаров, по данным Росстата, в октябре достиг 20% за вычетом инфляции. 

Продажи электроники и бытовой техники также растут и в штуках. Одними из из главных выгодоприобретателей такого роста можно назвать «Яндекс», Ozon, Wildberries, которые отчитываются о росте выручки на 50–100%.

Крупные покупки власти поддерживали льготными кредитами. 

Авторынок после краха в прошлом году подскочил на 60% и приблизился к довоенному уровню. После ухода ведущих мировых брендов его разделили между собой китайские марки и «Автоваз». Последний даже отчитался о рекордных за десять лет продажах в октябре. 

То же самое происходит в жилищной сфере благодаря льготной ипотеке. 

«Цифры-то говорят о том, что решения-то принимаются, жизнь идет, экономика развивается, и в целом результат получается», — говорил Путин. Однако уже к концу лета проявили себя системные проблемы и риски, с которыми сталкивается экономика воюющего государства.

Перегрев прямо по курсу

Первый звоночек о неполадках в экономике прозвенел в июне, когда курс доллара в России подскочил с 80 до 100 рублей. Тогда экономисты спорили о причинах этого и даже связывали обвал рубля с бунтом Евгения Пригожина. Но проблема оказалась не временной, доллар затем дорожал до 100 рублей и закрепился в последние месяцы в районе 90 рублей.

Вслед за долларом осенью более чем в два раза подскочила инфляция, а точнее, индекс цен Росстата — до 7,5%. 

Среди экономистов — во власти или из независимых организаций — нет единства во мнении о причинах дестабилизации рубля и инфляции. Они делают упор на разные факторы, которые складываются в такую цепочку:

Это далеко не полный список версий, где-то они противоречат другу другу, а где-то дополняют. Так или иначе, все они возникли вследствие войны: поступающие проблемы закрывают «антикризисными» мерами, которые вызывают сбои в других местах. 

Причем бороться с корнем проблемы правительство не может. 

Для этого расходы по статье «нацоборона» в 2024 году вырастут еще на 70%. Вместе с расходами на силовиков они составят 8% ВВП. Это всё еще в два раза меньше времен позднего СССР. 

«Минфин, насколько я понимаю, уже эти расходы, по сути, не контролирует. То есть приходят люди из Минобороны и говорят: надо столько-то», — комментирует в разговоре с «Новой-Европа» Андрей Яковлев, ассоциированный исследователь Центра Дэвиса Гарвардского университета.

Экономисты не сомневаются, что деньги на эти расходы найдут: если доходов не хватит, у правительства есть накопления в Фонде национального благосостояния и возможность занимать у российских банков. Вдобавок для пополнения бюджета правительство ввело новые сборы с бизнеса и граждан: за ввоз иномарок, добычу ископаемых, пошлины для экспортеров, единоразовый налог на сверхприбыль и другие. Новые сборы также дополнительно разгоняют инфляцию. Крупнейшие магнаты, обеспокоенные непредсказуемостью аппетитов власти, уже начали с правительством переговоры о новых налогах в 2024 году.

ЦБ в этой ситуации остается только бороться с последствиями такой политики. Для сокращения кредитования он более чем в два раза повысил ключевую ставку за последние месяцы. Но и тут власти ходят по замкнутому кругу из-за программ льготного кредитования. «Они позволяют получать более дешевые кредиты избранным, но за них платят все остальные», — говорит глава ЦБ Эльвира Набиуллина. 

«Избранные» уже попросили еще больше льготных кредитов. Среди них РЖД, «Аэрофлот» и другие госкомпании. По их словам, без льгот из-за повышения ставки ЦБ им придется поднять тарифы. Глава «Роснефти» Игорь Сечин предложил деньги для финансирования льгот через налоги забрать у банков, которые показывают рекордную прибыль. Глава «Сбера» Герман Греф назвал эту идею непрофессиональной, так как банковский сектор «самый пострадавший» в стране. 

«[Дальнейшее расширение льготного кредитования] будет означать, что ставка ЦБ просто перестанет иметь значение и утратит возможность существенно влиять на уровень инфляции», — говорит Яковлев.

Пока власти спорили об антикризисных мерах, о себе напомнила инфляция. Рост цен стал одной из главных тем на Прямой линии Путина. 

На первом месте — яйца. В среднем по стране за год они подорожали почти в полтора раза, а в некоторых регионах более чем на 70%. Это вызвало ажиотажный спрос, и в некоторых магазинах за яйцами выстроились очереди. К борьбе с подорожанием яиц привлекли разные ведомства от Генпрокуратуры до Антимонопольной службы, но до начала Прямой линии ситуация не исправилась, и Путин прямо в ходе выступления за это извинился.

Хотя многие базовые продукты дорожают на десятки процентов, пенсии и пособия в 2024 году увеличат только на тот самый официальный уровень инфляции — 7,5%. В то же время тарифы на коммунальные услуги, по официальным планам, увеличат на 10% в среднем по стране, а в некоторых регионах — на 15%.

Другие социальные расходы правительство и не собирается индексировать на уровень инфляции, а отдельные статьи даже сокращает. Расходы на образование и здравоохранение увеличат на 5,6% и 3,2% соответственно. При этом, чтобы уложиться в лимиты, власти решили сократить финансирование борьбы с сердечными и онкозаболеваниями, ремонта школ, больниц и многих других направлений.

Что будет дальше

На этом фоне Запад вводит новые санкции и пытается заставить работать уже введенные. Под них начинают попадать небольшие зарегистрированные за рубежом компании, которые помогали России обходить ограничения. Некоторые из них — это просто подставные фирмы, которые владеют одним танкером. Тем не менее аналитики зафиксировали, что скидки на российскую нефть опять растут. Но прошлый опыт показывает, что делать выводы еще рано. 

Одно из важных препятствий для усиления санкций — политическая неопределенность. Один из «архитекторов» потолка цен на нефть Бен Харрис сомневается, что у США есть возможности, желание и политический капитал, чтобы охотиться за всеми, кто помогает обходить санкции. «И рынок так пока не считает», — говорит он. Главный вопрос заключается в том, действительно ли США хотят сократить потоки российской нефти, что может привести к росту мировых цен на топливо в год выборов Джо Байдена, отмечает Bloomberg.

В то же время между Западом и Россией продолжают существовать сферы торговли, которые всерьез и не пытаются закрыть. Например, растут поставки товаров металлургии в ЕС, а экспорт сжиженного газа в ЕС второй год бьет рекорды.

Пока же в конце 2023 года мировые финансовые институты — МВФ, Всемирный банк и другие — прогнозируют России рост ВВП в 2024-м на 1–1,5%. ЦБ допускает более пессимистичный сценарий из-за торможения экономики в связи с повышением кредитных ставок — 0,5–1,5%. 

Это охлаждение необходимо, так как экономика сейчас похожа на перегретый автомобиль, разгоняющий инфляцию, заявила Набиуллина. По ее словам, потенциала для роста на текущем уровне нет — из-за дефицита рабочих рук и технологических ограничений. За следующий президентский срок Путина дефицит рабочей силы вырастет еще на 2–4 млн человек, прогнозируют аналитики.

Рост цен до выборов президента в марте 2024 года власти будут пытаться сдерживать с помощью крупных корпораций, но потом они компенсируют убытки за счет последующего роста цен, прогнозирует «Тинькофф банк».

Без форс-мажорных обстоятельств в ближайшие пару лет Россия сможет показывать рост ВВП за счет связанных с войной расходов, но благосостояние россиян увеличиваться не будет, говорят опрошенные «Новой-Европа» эксперты.

Разрыв отношений с западными инвесторами закрывает для России перспективы устойчивого роста, для которого необходимы технологии и экспортные рынки, отмечает экономист на условиях анонимности. Компании из развивающихся стран — например, из Китая — гораздо сложнее уговорить на передачу технологий и развитие локализованного производства, как это получалось, например, с немецкой Siemens и другими западными компаниями. При этом жесткую конкуренцию с китайскими производителями россияне не выдерживают даже на собственном рынке.

«Самый ожидаемый сценарий для экономики в целом — стагнация или некоторое уменьшение благосостояния из-за роста цен и снижение финансирования гражданских отраслей, включая здравоохранение и образование. Продолжится милитаризация, к которой как производители, так и потребители будут приспосабливаться», — говорит он.