Достали из бани

Хроника протеста

Впервые Никиту задержали на митинге 6 марта 2022 года: хоть 4 марта и вступил в силу закон о дискредитации армии, вологодцу вменили стандартную «митинговую статью» — 20.2 КоАП, нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания. У многих активистов «в анамнезе» есть подобная статья, ее дают практически всем, кто был когда-то задержан на митинге. 

Спустя почти два месяца, 9 мая 2022 года, Никита решился выйти уже в одиночный пикет. На плакате, который он взял в руки на Трубной площади, было написано: «Russia, arrest me. I don’t give a fuck» (Россия, арестуй меня, мне плевать — прим. ред.). Это была цитата певицы Леди Гаги, которую она сказала еще в 2012 году на фоне первых законов о «пропаганде ЛГБТ» в России. 

Правоохранители восприняли «требование» буквально и действительно арестовали активиста, выписав ему штраф по статье о дискредитации армии РФ. 

А это в планы Никиты Родичева не входило. 

После задержания он почти на год заморозил свою антивоенную деятельность, чтобы избежать возбуждения дела. Но годовщина войны в 2023 году сподвигла Никиту на новую акцию — 23 февраля он вышел в пикет на Пушкинскую площадь с надписью на плакате «А завтра будет год». Полиция тоже посчитала это дискредитацией, и суд вновь оштрафовал активиста. Однако поскольку этот приговор вступил в силу спустя более чем год после прошлого, уголовное дело так и не было возбуждено. 

Но Никита вновь попытался «заморозить» свою активность. 

Он очень хотел закончить учебу: парень учился на химика-технолога, поэтому не уезжал. Жизнь решила за него. После обстрела детской больницы «Охматдет» в Киеве Никита не нашел в себе сил дальше терпеть. 

Июльскими ночами в своем родном пятитысячном поселке Чагода Вологодской области активист брал баллончик с красной краской и выходил делать граффити. Среди надписей, вспоминает парень, были фразы: «Нет Войне!», «Путин — убийца» и «Путин=Гитлер». 

Он старался действовать скрытно, чтобы вокруг не было людей. Чтобы никто не донес на него. На последнюю свою вылазку он пошел в ночь с 17 на 18 июля. На первый взгляд, все прошло удачно — на пустыре возле рынка не было людей, а камер-то и подавно не должно было быть. Так рассуждал тогда Никита. Он написал красным баллончиком на асфальте пустыря фразы: «Нет Войне!», «Путин — убийца» и «Путин=Гитлер», а чуть поодаль — «СВОлочи». 

«Я схватил пауэрбанк и пошел прятаться на крыше бани»

Но уже 19 июля в частный дом Никиты в поселке Чагода постучал полицейский. Дверь сотруднику открыл папа активиста. Правоохранитель спросил: «Где сейчас ваш сын? Нужно опросить его». Отец ответил, что не знает — видимо, сын уехал на речку купаться. Полицейский ушел, а Никита, который, конечно, был дома, схватил пауэрбанк и «пошел прятаться на крыше бани». Семья возводилп баню на участке, и первый ее этаж был уже почти закончен, а вот чердак еще строили, туда вела строительная лестница. «Я прятался от ментов под крышей в бане, вход туда закрывала картонка, сидел около двух часов там. В этот момент полицейские пришли снова, сидели у меня дома, ждали, ходили к моим соседям, спрашивали, где я», — вспоминает активист. Между досками на крыше бани были небольшие щели, через них Никита наблюдал за визитерами, но они его не видели. В качестве иллюстрации после нашего разговора Никита прислал мне видео, которое он записал для друзей, сидя на крыше бани и поглядывая в щель между досками на правоохранителей. 

Возле дома стояла гражданская машина, куда правоохранители и посадили активиста. Он сумел даже записать диалог с ними на диктофон (запись имеется в распоряжении редакции). Один из сотрудников предлагает Родичеву поговорить «по-хорошему», в противном случае пугает беседой с «вологодскими коллегами с СОБРом». 

Следом полицейские провели дома у Никиты «обследование помещения»: для обыска у них не было оснований, ведь уголовное дело против парня еще не было возбуждено. Впрочем, обследование мало чем отличалось от обыска: полицейские порылись в чемодане с вещами, всю технику сложили в целлофановый пакет из «Магнита» и опечатали его, прихватив с собой в отделение. 

Спустя час туда прибыли и сотрудники следственного комитета — Никита говорит, что ради него они ехали из другого города по бездорожью. Активист отказался свидетельствовать против себя, сославшись на 51 статью Конституции, но это не устроило следователей. 

«Они уже в более грубом тоне, по сравнению с сотрудниками полиции, стали говорить, что у нас сейчас есть статьи о госизмене, о терроризме, и дальше стали требовать, чтобы я им дал пароли от моих устройств. Когда я им сказал, что я им ничего не дам, они мне начали угрожать. Говорили, что отправят в СИЗО с крысами и тараканами», — вспоминает разговор с сотрудниками СК Никита. 

Город совсем не безопасный

Вскоре Никита узнал, что в его родном поселке Чагода на пять тысяч жителей работала система «Безопасный город» — камеры с функцией распознавание лиц. Весной 2024 года глава Минцифры Максут Шадаев похвастался, что каждая третья камера из этой системы (то есть из почти миллиона по России) теперь может распознавать лица. 

Несмотря на ночь, одна из таких камер распознала лицо активиста. Так его и задержали. 

«Следователи вбили в свой телефон мой номер и увидели все мои комментарии в Телеграме, все чаты и каналы, в которых я когда-либо состоял и на которые был подписан, — говорит Никита. — То есть они просто без какого-либо доступа к моему паролю увидели бо́льшую часть моего Телеграма».

Никите запомнилось, что его спрашивали про чат «Вместе — Аргентина», куда он заходил когда-то из интереса, просто посмотреть, как живут эмигранты на другом конце света. Почти сразу же Никита оттуда вышел, но чат все равно открылся у сотрудников. 

Потом следователи увидели комментарии Никиты в поддержку сообщества ЛГБТК+, к которому относит себя активист, и начали унижать его еще и в связи с этим. Грозили завести дело по статье об участии в экстремистской организации. 

После угроз Никита все же согласился разблокировать телефон. Сотрудники СК перефотографировали все его содержимое, после чего отпустили парня с требованием прийти завтра. Контролировать выполнение этого обязательства им было бы нетрудно: из отделения полиции виден дом активиста, и он не смог бы уехать незаметно. На следующий день, в 9 утра, Никите выписали протокол по дискредитации армии и отпустили. 

— рассуждает Никита.

Он уехал из России почти без денег, в закрытых активистских чатах сейчас иногда встречаются его сообщения с просьбами о помощи.