Мечта о постимперской России

Зуля была и, вероятно, останется крупнейшей представительницей авангардной татарской музыки. Она родилась в Удмуртии, выросла в Татарстане, а в 1991 году переехала в Австралию для создания семьи. Начав выступать в девятилетнем возрасте, Зуля записала десять оригинальных альбомов, пела сольно, а также с группой The Children of Underground на трех языках: татарском, русском и английском. Зуля была признанной австралийской певицей и музыкантом и получила множество наград, став певицей года в Австралии в 2001 году, а в 2002 году — лучшей исполнительницей в жанре world music. Ее альбомы также выпускались в Европе, а гастролировала она по всему миру. Песни Зули строились на креативном переосмыслении татарской музыки, отражая ее татарскую и австралийскую идентичность, и демонстрируя, как фольклор может эволюционировать, взаимодействуя с современными направлениями в музыке, и объединять, и обогащать разные культуры и общества.

Я открыла для себя Зулю в начале 2000-х, после того как вышел ее альбом «Alouki». Она интерпретировала старые татарские песни по-новому, усиливая их выразительность своим красивым голосом и оригинальной, экспериментальной музыкальной интерпретацией. Ее песни были одновременно новыми и знакомыми, они звучали возвышенно и завораживающе, не только для меня, но и для тысяч ее поклонников, включая соотечественников-эмигрантов, которые, как и я, могли ностальгировать по своим культурным корням. Как любая этническая еда, будь она китайская, индийская, корейская, японская, эфиопская, персидская или тайская, приготовленная иммигрантами, скучающими по маминой кухне, ценится гурманами во всем мире, 

У Зули были и остаются сотни тысяч поклонников по всему миру — татар и не татар. К сожалению, за пределами Республики Татарстан она малоизвестна в России. Жизнь, музыка и творчество Зули, наряду с ее популярностью в мире и значимым музыкальным наследием, указывает о возможности иного будущего для России. Будущего, когда многообразие этнического и культурного состава России станет ее главной силой, а не слабостью. Будущего, когда вместо того чтобы воевать с соседями, Россия будет ценить и помогать развиваться своим этническим меньшинствам, рассматривая разнообразие как важнейший ресурс страны. Будущего, когда после энергетического перехода этнокультурное разнообразие России придет на смену нефти и газу, а на мировой рынок вместо природных ресурсов будут экспортироваться музыка и другие культурные достижения. Будущего, когда женщины смогут быть лидерами в политической и общественной жизни страны, создавая новые импульсы и видение для развития, а их жизнь не будет сведена к деторождению в интересах милитаристского государства.

В России насчитывается около 200 этнических меньшинств. Российская федерация была основана как этно-федеративное государство, отражающее это этническое разнообразие в своей государственной структуре и Конституции. Однако глубоко укоренившиеся этнические иерархии и непереосмысленные ценности мешают реальному признанию культурного и религиозного многообразия страны, и богатого наследия многочисленных культур и историй, существующих на ее обширных евразийских просторах. 

Это направление развития страны было подкреплено чувством российской исключительности, которое компенсировало недостаточный уровень экономического и технологического развития России по сравнению с западными странами. Такая система может сохраняться долгое время, но она не предопределена, как это показал опыт трансформации многих европейских стран, прошедших через диктатуры.

Как сказал доктор Кинг, «мы отказываемся верить в то, что банк справедливости обанкротился» («We refuse to believe that the bank of justice is bankrupt»).