Полиция нравов возвращается

После смерти Сталина в 1953 году его преемники начали искать новые способы управления страной. Репрессии, расстрелы и ГУЛАГи были затратными, непродуктивными и опасными методами управления, ведь сама элита могла оказаться в опале. Но обеспечить советское население комфортом и достойной жизнью тоже было непросто. Тогда Хрущев и его идеологи решили заставить людей жить по законам «коммунистической морали». Согласно этим принципам (которые впоследствии легли в основу «Морального кодекса строителя коммунизма», принятого ХХII съездом КПСС), советские граждане должны были придерживаться «нравственной чистоты», «простоты и скромности в общественной и личной жизни». Чтобы упростить себе задачу, государство делегировало функции контроля за общественным поведением самим гражданам. Так, при Хрущеве начали появляться общественные организации и дружинники, которые помогали поддерживать дисциплину и следили за тем, чтобы люди не отклонялись от коммунистической морали.

Одним из ярких примеров применения общественного контроля стал VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который прошел в Москве в 1957 году под лозунгом «За мир и дружбу!». После десятилетий международной изоляции советские люди впервые увидели иностранцев на улицах Москвы. На фестивале появлялись новые знакомства, между представителями разных стран зарождались романтические и интимные отношения. Узнав об этом, московские власти немедленно создали специальные дружины, которые вылавливали такие пары. Дружинники не трогали иностранных гостей и в основном наказывали советских девушек: выстригали им часть волос, чтобы позже идентифицировать, застыдить и наказать за «аморальное» поведение.

Хотя дружинники и сами не всегда были образцом высокоморального поведения. Так, в начале 1960-х годов в Москве были сформированы отряды для борьбы с уличной проституцией. В одном из районов города произошел такой случай: 

В результате один из дружинников заразился гонореей.

Во времена Брежнева отряды «милиции нравов» активно использовались для борьбы с венерическими заболеваниями. В середине 1960-х годов в некоторых советских республиках началась эпидемия сифилиса. Врачи-эпидемиологи забили тревогу. Милиция тут же стала организовывать рейды против лиц, ведущих «аморальный образ жизни», — в первую очередь ими считались секс-работницы, гомосексуалы и бездомные. В конце 1960-х в Одессе было проведено несколько таких рейдов. В одном из отчетов говорилось: «Следует отметить полезную роль рейдов, проводимых органами милиции совместно с врачами кожно-венерологического диспансера. Рейды заранее планируются, изучаются места сборов женщин легкого поведения (проституток), гомосексуалистов и притонов разврата». Под особый контроль попали места, где собирались гомосексуалы. «Были взяты под систематическое наблюдение известные места концентрации гомосексуалистов — туалеты общественного пользования на вокзалах, площадях, в парках и пр. В этих местах обычно проводятся встречи гомосексуалистов, откуда они направляются для проведения акта мужеложества», — говорилось в отчете. Задержанных в результате таких рейдов отправляли на принудительное медицинское обследование. В тех случаях, где можно было доказать «мужеложество», привлекали за него. Тех, кому удавалось избежать наказания, всё равно заносили в специальную картотеку.

Во времена Горбачева с началом эпидемии СПИД в разных республиках СССР снова начали формироваться отряды «милиции нравов» для борьбы с теми же лицами, «ведущими аморальный образ жизни». Теперь их называли «группой риска» и винили в распространении ВИЧ по стране (в то время как ВИЧ активно распространялся, например, в результате многократного использования одноразовых шприцов в советских роддомах Элисты и Волгограда). В отличие от хрущевских и брежневских времен, в горбачевское время в обществе начались «перестройка» и «гласность», поэтому деятельность «милиции нравов» освещала пресса. Статья «Милиция нравов включается в борьбу с проституцией» в «Медицинской газете» так описывала работу одного из отрядов: «Кружит по ночной Риге машина… В очередной рейд выехали сотрудники городского кожвендиспансера и приемника-распределителя УВД Рижского горисполкома. Одну из другой «отрабатывают» они точки намеченного маршрута: кафе, рестораны, гостиницы. Именно здесь до недавнего времени имели обыкновение собираться в ожидании подходящего клиента местные проститутки».

После распада Советского Союза и отмены статьи за мужеложство правоохранительные органы очень расстроились, что теперь у них нет возможности легально терроризировать лиц, ведущих «аморальный образ жизни», в частности гомосексуалов. Так, начальник 12-го отдела Московского уголовного розыска Владимир Пронь с сожалением комментировал отмену статьи за мужеложство в 1993 году в «Независимой газете»: «Общество стремилось к разврату, и оно его получило. В настоящее время милиция не имеет права контролировать каким-либо образом гомосексуалистов. Из уголовного кодекса изъята статья, карающая гомосексуализм. Даже если мы знаем о притоне «голубых», то мы всё равно не имеем права предъявить им какие-либо претензии, так как эти притоны, как правило, становятся легальными клубами».

Очевидно, что сегодня, 21 год спустя, у российской полиции есть достаточно юридических оснований для привлечения к ответственности обширного круга людей за «аморальность», ЛГБТ-пропаганду, экстремизм и множество других «полезных» законов, позволяющих преследовать как можно больше людей. Так что теперь уже не стоит жаловаться, как это делал Владимир Пронь в 1993 году.