Свернуть с пути джихада

Мальчик из богатого квартала

Аль-Джолани родился в 1982 году в Эр-Рияде, Саудовская Аравия, в семье, которую по праву можно было бы отнести к типичному миддл-классу. Его отец, Хусейн аш-Шараа, выходец из района Голанских высот, который принадлежал тогда Сирии, был человеком образованным: 

Образованный молодой человек быстро нашел себя. Хусейн аш-Шараа работал в Министерстве нефти и был членом провинциального совета Кунейтры с 1972 по 1976 год. А потом эмигрировал в Саудовскую Аравию, где продолжил работу в нефтяной отрасли и опубликовал несколько книг по экономике, включая известную «Нефть и всеобъемлющее развитие в арабском мире» (1983).

В 1989 году семья вернулась в Сирию, сыну Хусейна Ахмаду исполнилось уже семь лет. Это были довольно непростые времена для страны: режим Хафеза Асада отчаянно прессовал оппозицию, в том числе и исламские группы. Но вопреки распространившемуся суждению о том, что Ахмад аш-Шараа стал жертвой радикализации именно вследствие политического давления или репрессий со стороны государства, детство и юность его были вполне благополучны. Семья поселилась в престижном районе Меззе в Дамаске, юный Ахмад не знал, что такое нищета. С самого детства он проявлял интерес к исламским течениям, но ни над ним, ни над членами его семьи никогда не висел риск преследования или ареста. Ахмад закончил школу в Дамаске, потом поступил в Дамаскский университет на факультет журналистики, однако образование не закончил. Ведомый своим юношеским увлечением, в 2003 году он присоединился к террористической «Аль-Каиде» и покинул страну.

Парень с Голанских высот

Джихадистский путь Абу Мухаммеда Аль-Джолани — с этого момента правильно будет называть его именно так — начинается в Ираке, в первые годы американского вторжения. Почему, собственно, Аль-Джолани? Вспомним о происхождении его отца: Голанские высоты (оккупированные к тому моменту Израилем). Таким образом, Аль-Джолани буквально — «с Голанских высот». Подчеркивая происхождение отца, будущий глава Сирии будто бы обозначал особые основания для собственного участия в джихаде.

В составе террористической «Аль-Каиды» он прошел интенсивную военную подготовку и вошел в ближний круг таких известных джихадистских лидеров, как, например, Абу Мусаб Аз-Заркави. Говорят, именно Аль-Джолани доверили всю логистику операций Аль-Каиды в Ираке, а также работу по вербовке новых боевиков. Вероятно, это не было сложно: бывшие силовики, выкинутые на обочину жизни после свержения режима и казни Саддама Хусейна, довольно быстро проникались радикальными идеями, составив в итоге костяк иракской Аль-Каиды.

А вскоре идеология глобального джихада поразила и Сирию. В 2011 году там начались массовые протесты против режима Асада (уже Башара, фактически унаследовавшего президентское кресло от отца). Эти протесты быстро переросли в жестокую гражданскую войну, создавшую благоприятную среду для появления вооруженных группировок. Одним из ведущих джихадистских лидеров того времени и стал Абу Мухаммад Аль-Джолани, возглавивший сирийский филиал «Аль-Каиды» — «Джабхат ан-Нусра», буквально: «фронт поддержки».

«Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ: дружба и вражда

Для того чтобы исчерпывающе представить себе, что за человек считается сейчас временным президентом Сирии, стоит сказать, что, несмотря на бытующее мнение, будто «Джабхат ан-Нусра» в Сирии противостояла «Исламскому государству» (ИГИЛ), это не совсем так. Поначалу они благополучно сотрудничали, и лишь в 2013 году между группировками возникли серьезные разногласия. Лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади заявил, что «Нусра» должна войти в состав его «халифата», однако Аль-Джолани отказался, подтвердив свою верность лидеру «Аль-Каиды» Айману аз-Завахири. Это привело к настоящей войне между двумя крупнейшими джихадистскими силами в регионе.

На протяжении ближайших лет, вплоть до 2015 года, группировки боролись за влияние и ресурсы. В результате ИГИЛ вытеснила «Нусру» из восточных районов Сирии, но та смогла закрепиться в провинции Идлиб и расширить свое влияние на северо-западе страны.

На подконтрольных территориях «Джабхат ан-Нусра» устанавливала шариатские законы, предполагавшие обязательное ношение хиджаба или никаба для женщин и запрет «западного» стиля одежды для мужчин; запрет музыки, алкоголя, создание «религиозной полиции» и введение шариатских судов для регулирования общественной жизни. Однако при этом группировка старалась избегать показательных актов насилия, как это делал ИГИЛ.

Было и еще кое-что, отличавшее стиль управления «Нусры» от ИГИЛ: Аль-Джолани всегда стремился к поиску поддержки среди местных жителей. Для него было важно, например, снабжение региона продовольствием, оказание медицинской помощи и обеспечение безопасности. Также он налаживал контакты с лидерами племен и местных группировок. Все это показывает его как более прагматичного политика, чем те же лидеры ИГИЛ, пытавшиеся опереть свою власть над массами на страх. 

Как говорить с террористами?

В 2016 году Аль-Джолани объявил о разрыве с «Аль-Каидой» и сменил название своей организации на «Джейш аль-Фатх» (примерный перевод — «армия завоевателей»). Это решение обуславливали сразу несколько факторов. Во-первых, международное давление на «Аль-Каиду» и попытка избежать военных ударов со стороны США и их союзников. Не будем забывать, еще в 2013 году Государственный департамент США занес Аль-Джолани как одного из ее лидеров в список террористов и предложил денежное вознаграждение в размере 10 миллионов долларов за информацию, ведущую к его поимке.
Кроме того, сыграла роль и растущая популярность среди местного населения — новый имидж должен был привлечь еще больше сторонников в Сирии. Ну а потом Аль-Джолани, видимо, просто устал играть в чужую игру. Он стремился к большей автономии в принятии решений.

Этот шаг действительно позволил ему укрепить позиции в Идлибе и привлечь новых союзников среди сирийских повстанцев.

В 2017 году Аль-Джолани объединил несколько исламистских групп в «Хайят Тахрир аш-Шам», в переводе — «Комитет освобождения Сирии». ХТШ стал доминирующей силой в северо-западной Сирии, в Идлибе. Так Идлиб превратился в крупнейшую зону сопротивления режиму Асада. Географическая близость к Турции обеспечивала здешним боевикам возможность получать финансирование, оружие и дипломатическую поддержку. Ну а Аль-Джолани на фоне удачного сопротивления смог устранить другие группировки и сосредоточить власть в своих руках.

Со временем ХТШ начал проводить все более умеренную политику на занимаемой территории, стараясь изменить собственный имидж и позиционировать себя как «национально-освободительное движение». Показательный пример: еще тогда, в Идлибе, до свержения Асада, Аль-Джолани начал носить светские деловые костюмы. Разумеется, тогда на это никто не обращал внимания: мало ли что там делает главарь одной из джихадистских группировок? Но если смотреть из дня сегодняшнего, все эти шаги, конечно, не выглядят случайными и непоследовательными. На прошлой неделе Аль-Джолани был назначен «президентом Сирии переходного периода». К этому моменту он не просто научился органично смотреться в европейском костюме — он освоился в поле аккуратных дипломатических формулировок. Но главное: он сделал если не всё, то многое для того, чтобы обелить свой имидж.

Теперь именно с ним, бывшим лидером джихадистов, за чью которого была назначена награда, вынуждены вести диалог мировые державы, среди которых и Россия. На карту поставлены ее военные базы — да и в целом присутствие в регионе, а Аль-Джолани взамен на продолжение сотрудничества требует выдать Асада. Интересно, как теперь будет выходить из ситуации Владимир Путин, который, как известно, не ведет переговоров с террористами?