Такое страшное кино

Опасные тренировки и первые нападения

Начиналось всё как соседский междусобойчик. Сотрудник вооруженной охраны (ВОХР) Вячеслав Евстратов и майор ГАИ Виктор Савченко жили в одном доме. Часто пересекались у ближайшего пивного ларька, разговаривали за жизнь. Из этих разговоров выяснилось, что взгляды на жизнь у обоих во многом схожи. В 1981 году Евстратов, работавший в то время на Автозаводе имени Ленинского Комсомола (АЗЛК, или «Москвич»), предложил Савченко поучаствовать в хищении и последующей продаже автомобильных запчастей. Несмотря на то что завод выпускал только «Москвичи», комплектующие на заводе производились и для Горьковского автозавода (выпускал автомобили «Волга»). Савченко согласился.

Бизнес оказался прибыльным, но не позволял быстро обогатиться. А затем кто-то из руководства завода заметил, что часть товара уходит «налево», и затеял проверку охраны. Евстратов посчитал за лучшее уволиться с АЗЛК и перейти на работу в киностудию имени Горького. Это он и сделал в начале 1985 года. К тому времени подельники решили перейти к более серьезным делам. Например, к ограблению инкассаторов. Воспользовавшись своими связями в милицейской среде, Савченко раздобыл два револьвера системы «наган», один из которых отдал Евстратову. Гаишник Савченко сомневался, что сосед-вохровец сможет хладнокровно выстрелить в человека, когда дело до этого дойдет, и рекомендовал Евстратову тренироваться.

Практиковаться Евстратов решил своеобразно. Он уезжал на электричке в пригород, выходил на дорогу и голосовал. В те времена люди часто останавливались, чтобы помочь голосующему. Если водитель был один, Евстратов стрелял в него, забирал деньги (обычно это было 10–30 рублей), бросал машину на обочине и скрывался. Как минимум трое водителей выжили. Но внятного описания пассажира дать не могли.

После третьего подобного случая милиция усилила патрули в пригороде Москвы. Тогда Евстратов поменял тактику. Он стал приезжать в район Свиблово, вызывал оттуда такси, называл какой-нибудь адрес в ближайшем пригороде. Как только машина оказывалась за пределами Москвы, Евстратов просил остановиться, после чего стрелял таксисту в голову и забирал выручку.

Уже после ареста выяснилось, что Евстратов тренировался и на собственной любовнице, продавщице одного из магазинов в Свиблово Елене. Он увозил ее в лес, ставил к дереву, отходил на несколько метров и стрелял, стараясь попасть как можно ближе к голове. Наконец, когда Савченко решил, что Евстратов созрел для «настоящего дела», соседи стали планировать нападение. Первой жертвой стал инкассатор, собиравший выручку с небольших магазинов на Юго-Западе Москвы. В те времена инкассаторы передвигались не на спецмашинах, а на общественном транспорте. За ним некоторое время следили, а 21 февраля 1985 года Евстратов, переодетый милиционером (форму ему достал Савченко), встретил инкассатора у магазина на улице Зарайская. Приближение «милиционера» не вызвало подозрений у жертвы:

По предложению Евстратова, следующим объектом была выбрана воинская часть в Щербинке, где когда-то служил вохровец. Он знал, что по определенным числам в часть привозят не менее миллиона рублей: зарплата офицеров, вольнонаемных, сверхсрочников и выплаты срочникам (в советские времена солдаты-срочники получали 25–30 рублей в месяц). А также он знал и то, что сопровождает бухгалтера офицер с пистолетом. У водителя-срочника хоть и был автомат, но патронов к нему не выдавали. План был предельно прост: протаранить машину воинской части грузовиком, застрелить выживших и забрать деньги.

Бдительный инспектор и «козел отпущения»

Савченко затаился на развилке, где машины съезжали с автострады к Щербинке. Евстратов должен был раздобыть грузовик и на нем подъехать туда же. Вохровец «добыл» грузовик с надписью «Госкино» уже испытанным способом: проголосовал на дороге, и водитель остановился. Евстратов сел в кабину и выстрелил водителю в бок, выволок его из машины, бросил в кювет и уехал.

Однако опыта управления тяжелым транспортом у Евстратова не было. На дороге он чувствовал себя неуверенно, и на это обратил внимание инспектор ГАИ, отслуживший срочную в Афганистане. На взмах палочки грузовик остановился, водитель вышел из машины и направился к инспектору. Милиционера спасло чутье, выработанное в Афганистане, и отменная реакция.

Евстратов выстрелил в него с расстояния в три-четыре метра, но ГАИшник сумел пригнуться, упал на асфальт и закатился под патрульную машину. Затем достал пистолет и произвел выстрел в воздух. Евстратов в «дуэль» вступать не решился, прыгнул в грузовик и уехал. План «Перехват», объявленный сразу после сообщения о нападении на сотрудника ГАИ, ничего не дал. Грузовик был обнаружен неподалеку от места нападения. Отпечатков пальцев найти не удалось. Зато был найден раненый водитель грузовика. Он смог описать напавшего, описание дополнил и сотрудник ГАИ, который также заметил, что стрелял напавший из револьвера системы «наган». Водителя грузовика спасти не удалось: он скончался в больнице. А найти человека в Москве по фотороботу — слишком сложная задача. Но сотрудникам Петровки, 38 (Московский уголовный розыск, МУР), была поставлена задача поднять все преступления, в которых мог фигурировать револьвер «наган».

А потом в Домодедове был задержан некто Иван Сушков, очень похожий на фоторобот и у которого не было алиби на день убийства водителя грузовика и нападения на инспектора ГАИ.

— Я в 1985-м заканчивал школу милиции и был направлен на стажировку как раз в Бабушкинское РУВД, на территории которого и расположен район Домодедово, — рассказал «Новой-Европа» полковник милиции Игорь С. — Задержание Сушкова было преподнесено как огромный успех. Тем более что Сушков практически сразу признался в нападениях. Только вот в кулуарах УВД бытовало твердое мнение, что признание из Сушкова просто выбили. Даже опера с Петровки обратили внимание, что против Сушкова нет даже косвенных улик, не был обнаружен револьвер, он путался в показаниях на «уличных» (допрос подозреваемого непосредственно на месте совершения преступления), не знал, сколько денег было у инкассатора, убитого на Зарайской. В общем, нестыковок была масса. Но из Московского ГЛАВКа пришло указание закрывать дело, и Сушкова стали готовить к суду. Если бы Евстратов с Савченко потерпели хотя бы пару месяцев, дело о нападениях на инкассаторов было бы закрыто и их прекратили бы искать. Но они выжидать не хотели.

Следующим объектом нападения стали работники из подмосковного колхоза «Путь Ильича». В июне 1985 года они возвращались домой на УАЗе, везя с собой 26 тысяч рублей — кредит, выданный колхозу Сбербанком.

— Тогда бандиты действовали явно по наводке, но установить, кто именно сообщил им о колхозниках, так и не удалось, — вспоминает полковник Игорь С. — Машину остановили на проселочной дороге. Скорее всего, кто-то из бандитов был одет в форму сотрудника ГАИ, потому колхозники и остановились. В машине их было пятеро: бухгалтер, водитель, главный инженер и двое сопровождавших бухгалтера. Убиты были все пятеро. Но на этот раз по оставленным следам удалось установить, что нападавших было трое. Гильз обнаружить не удалось, пули были сильно деформированы. Экспертиза установила, что опять были использованы наганы. Руководство московской милиции оказалось в щекотливой ситуации: стало понятно, что Сушков явно ни при чем. Но на руках была «королева доказательств» — признание, а потому его продолжали держать под стражей.

Последнее дело банды

Третьим членом банды стал подчиненный Евстратова Владимир Кастемиров. Он тоже работал в ВОХР киностудии и близко дружил с Евстратовым. Кастемирову поручили добыть ключ от сейфа, в котором хранились деньги на зарплату сотрудникам киностудии. Ключ постоянно носила при себе кассир киностудии Валентина Теленкова.

«Она была милой, добродушной женщиной, такая мать-одиночка, которая со всеми дружила и которую все любили, — рассказывал в фильме “Следствие вели…” художественный руководитель журнала “Ералаш” Борис Грачевский в 2008 году. — Узнав о ее смерти, все сотрудники киностудии были в шоке. За что убили невинную женщину?»

В суде подсудимые утверждали, что не хотели убивать Теленкову, а просто планировали украсть ключи и сделать слепки. Но когда это не получилось, Кастемиров, переодетый в форму сотрудника милиции, пришел к ней домой. Он представился участковым (это слышала соседка), и Валентина впустила его в квартиру. Как только женщина повернулась к нему спиной, Кастемиров дважды выстрелил в голову, забрал ключ и покинул квартиру.

Тело убитой обнаружил сын Валентины, выпускник ПТУ. Он вызвал милицию и… стал основным подозреваемым. Парень путался в показаниях, не мог сказать, где был накануне ночью, и вообще вел себя подозрительно. Но довольно быстро выяснилось, что он просто не хотел подставить отца своего соученика по ПТУ. Оказалось, что накануне парни получили свою первую зарплату, которую и решили обмыть в квартире друга. В те времена из-за вовлечения несовершеннолетних в пьянство у отца могли возникнуть серьезные проблемы. Вот Теленков и пытался его выгородить.

— Как выяснилось позже, Евстратов довольно тщательно готовился к этому ограблению, — говорит полковник Игорь С. — Он заранее принес на студию пару бутылок водки, напоил сотрудников охраны и сам же отправил их домой. Затем отключил сигнализацию и камеры наблюдения, впустил Кастемирова, вместе они и вскрыли сейф. 

Бандиты даже сымитировали взлом двери в помещение, где находился сейф, чтобы запутать следствие. Но уже на отходе Евстратов встретил одного из сотрудников, задержавшегося на студии. Кастемиров с деньгами спрятался в туалете, а Евстратов отругал работника за нарушение режима и отобрал пропуск. И, видимо, именно эта встреча заставила Евстратова на следующий день взять отгулы и срочно уехать к матери своей любовницы в Тамбов. Это, конечно же, вызвало подозрения.

Когда экспертиза сделала вывод, что в квартире Теленковой стреляли из нагана, пазл сложился. Оперативники МУРа сопоставили похищение наганов из сейфа студии, которое произошло почти сразу после того, как Евстратов устроился на киностудию старшим наряда охраны, его поспешный отъезд и нахождение в студии в собственный выходной (накануне ночью).

Милиция отправилась за Евстратовым в дом матери его любовницы Елены. Однако, чтобы не спугнуть, сотрудники милиции сказали, что собирают сводки по делу о краже реквизита. И поверивший их словам Евстратов добровольно поехал на Петровку.

Во время первого же допроса речь пошла не о краже реквизита, а о нападениях на инкассаторов и убийстве Теленковой. Евстратов «раскололся» довольно быстро и рассказал сотрудникам обо всех преступлениях, сдав всех подельников. Даже тетю майора Савченко, дома у которой бандиты прятали использованные стволы.

Чтобы возбудить дело по статье 77 УК РСФСР «Бандитизм», оперативникам с Петровки пришлось брать специальное разрешение у Президиума Верховного Совета СССР. Следствие и суд прошли в ускоренном и секретном режиме, поэтому до сих пор точно неизвестно, сколько всего человек убили бандиты. Савченко, Евстратова и Кастемирова приговорили к высшей мере наказания. Любовница Евстратова Елена была признана соучастницей, но заслуживающей снисхождения, а потому получила всего шесть лет лишения свободы. Приговор был приведен в исполнение в кратчайшие сроки. А Ивана Сушкова по-тихому освободили, даже не извинившись.