Выставка в Государственном центральном музее современной истории России. Личные вещи и портрет командира разведбатальона «Спарта» Владимира Жоги. Фото: Артур Новосильцев / Агентство «Москва»
В России и на оккупированных территориях сотни улиц названы в честь участников вторжения в Украину. Общего пантеона «героев СВО» пока нет, но российская военная пропаганда гораздо агрессивнее советской, отмечают собеседники «Новой газеты Европа».
Для отчета перед федералами
— Я хочу, чтобы это была улица будущих защитников отечества, я хочу, чтобы эта улица стала символом сохранения семейных ценностей, — говорит в микрофон Светлана Кириллова, вдова генерала Игоря Кириллова.
«Ведомости» пишут о Светлане как о вероятном кандидате в Совет Федерации от Костромской области. На заднем плане военный оркестр и ряды подростков из «Юнармии» в бежевой форме и красных беретах. 19 августа в Нижегородском районе Юго-Восточного округа Москвы открыли улицу, названную в честь ее покойного мужа.
Игоря Кириллова убили в декабре 2024 года в Москве: бомбу замаскировали в электросамокат и взорвали, когда генерал проходил рядом с ним. Генерал Кириллов возглавлял войска радиационной, химической и биологической защиты ВС РФ, был достаточно публичным человеком. В начале вторжения озвучивал завораживающие истории о размещенных в Украине американских биолабораториях, якобы угрожающих россиянам, затем — о подготовке украинцами «грязной бомбы», начиненной радиоактивными отходами.
Пока Игорь Кириллов — один из самых высокопоставленных деятелей «СВО», в честь которого названа улица. Но далеко не единственный: в июне 2024 года издание «Холод» нашло 153 улицы, носящие имена военных, погибших в ходе вторжения в Украину. С тех пор их стало больше: новости о переименованиях или (чаще) присвоении имени улицам в строящихся кварталах появляются по много раз в месяц. Владимир Путин минимум дважды, летом 2023 и весной 2025 годов, призывал называть улицы в честь «героев СВО».
Присвоения имен военных заметны в новостях, но относительно общего количества российских улиц их не очень много. По данным Федеральной информационной адресной системы, в России 161 517 населенных пунктов и 1 198 940 «элементов улично-дорожной сети».
Есть города и поселки, в которых несколько улиц названы в честь «бойцов СВО», в некоторых — ни одной.
— У нас нет таких улиц. Есть памятные таблички на домах и школы, переименованные в их честь. Решение о названии или переименовании улицы принимает совет депутатов, так как это вопрос местного значения. Формальная инициатива может быть от кого угодно, но реально указания приходят из области. Им это нужно для отчетности перед федералами.
Область мониторят по мерам поддержки «СВО»: переименование улиц, таблички на домах относятся к критериям успешной реализации. Также из области приходит разнарядка по количеству участников «СВО» в составе совета депутатов,
— рассказывает собеседник «Новой газеты Европа», депутат в совете подмосковного города.
Открытие улицы имени генерал-лейтенанта Кириллова в Москве, 19 августа 2025 года. Фото: скриншот / Vk видео
Память об оккупантах
Пока нет общепризнанных «героев СВО» и донбасского сепаратизма, память которых хотят увековечить в каждом российском городе. По данным Федеральной информационной адресной системы, лидером по количеству названных в его честь улиц является Владимир Жога, командир батальона «Спарта» из ДНР, погибший в 2022 году.
Его имя носят улицы в Майкопе, Пензе, Владивостоке, Кызыле, Новом Уренгое, Ростове-на-Дону, Волжском (Волгоградская область), Вологде, Волновахе, Калуге, селе Родниково в Крыму, поселке Морозовском и селе Осьминском Ленинградской области, поселке Ольховском Липецкой области, селе Ивановка Оренбургской области, городах Кизеле и Лысьве (Пермский край), Невинномысске (Ставропольский край).
В честь старшего товарища и наставника Владимира Жоги, первого командира «Спарты» Арсена «Моторолы» Павлова (погиб в 2016 году) назван лишь один сквер — в контролируемом Россией Донецке. В честь других известных лидеров сепаратистов — Михаила «Гиви» Толстых и Алексея Мозгового — в России и на оккупированных украинских территориях улицы не называли. Было предложение дать улице в Санкт-Петербурге имя Евгения Пригожина, но оно так и не реализовалось.
В честь убитого в 2018 году экс-главы ДНР Александра Захарченко названы улицы в Мелитополе, Омске, Брянске, Пензе, Астрахани, Симферополе и Соликамске (Пермский край).
Именем погибшей в результате подрывов провоенной активистки и дочери кремлевского идеолога Александра Дугина Дарьи Дугиной назвали улицу в Мелитополе, в честь блогера Максима Фомина (Владлена Татарского) — в подмосковных Люберцах и Приморске Запорожской области.
В четырех десятках населенных пунктов России и оккупированных регионов «Новая газета Европа» нашла улицы Героев СВО, Воинов СВО, Защитников Донбасса, Героев Специальной военной операции. В местных медиа появление улиц с подобным названием могут объяснять большим количеством жителей города, награжденных за участие в «СВО». Особенно много топонимов, связанных с «СВО», в аннексированном Крыму.
Обычно инициаторами присвоения имени погибшего военного выступают региональные общественники, а на открытие улицы приглашают родственников бойца.
— Я утром подумала: сегодня счастливый день, но очень горький. Но все равно это счастье, что будет улица, будут помнить, — сдерживая слезы, с букетом гвоздик на открытии улицы в честь ее сына выступает мать погибшего военного из Ульяновской области Светлана Белевцова.
Типичный погибший военный, в честь которого сейчас называютулицы, — жительданногогорода, от 20 до 40 лет, профессиональный военный или мобилизованный, награжден посмертно. Гораздо реже — наемник-вагнеровец. При подготовке материала данные о том, что улицы назвали в честь ушедших на войну заключенных, найдены не были.
— Поддержка СВО контролируется Управлением внутренней политики Администрации президента, проходит по линии воспитательной работы с населением и пропаганды, в регионах лежит на профильных вице-губернаторах. Не думаю, что есть цифры, сколько улиц нужно назвать в честь бойцов СВО. Конкретно сейчас самый важный показатель — привлечение прошедших войну людей в органы власти, — рассказывает «Новой газете Европа» собеседник, работающий в компании по пиар-поддержке госпроектов.
Нынешняя военная пропаганда в России не сравнима с другими примерами истории нашей страны, отметил в разговоре с «Новой газетой Европа» член совета центра «Мемориал» Александр Черкасов. Культ победы в Великой Отечественной стал формироваться уже в позднесоветский период. Сразу после окончания Второй мировой война воспринималась как то, что никогда больше не должно произойти, а не то, что стоит повторять. Есть топонимы, названные в честь погибших в Афганской и Чеченской войнах, из этих событий ни в коем случае не пытались формировать культ.
— Массовое переименование улиц в СССР началось не сразу после войны, а в эпоху брежневского победобесия. При Брежневе историю с [культом Великой Отечественной ]войны разгоняли в качестве замены роста благосостояния граждан. Бесконечные памятники, возрождение традиции парадов…
Сейчас проходит очень мало времени от смерти человека до названия в его честь улицы: это противоречит российской же практике, когда улицы называют через годы после гибели человека.
Афганская и Чеченские войны для государства были постыдными, переименования в честь погибших на них военных происходили скорее по местным инициативам в 1990–2000 годы, — отмечает историк и социолог Дмитрий Дубровский, сотрудник факультета социальных наук Карлова университета в Праге.
Сейчас идет единая идеологическая кампания, включающая «парты героев» в школах, таблички на домах погибших военных, музеи «СВО» и тд.
— Идет бесконечное вбрасывание имен неизвестных людей. Они становятся известными, погибнув на войне. Есть что-то общее с кампанией брежневских времен, когда реализуется идеологическая картинка параллелей с борьбой с фашизмом всем миром, — отмечает Дубровский.
