Витрина без лекарств

Проблема нехватки лекарств в СССР была системной. Осенью 1976 года, когда в Москве и других городах разразилась вспышка гриппа, корреспондент «Труда» обошел более десяти аптек в поисках интерферона (иммуномодулятор, в СССР использовался против гриппа, его эффективность против ОРВИ не доказана. — Прим. ред.) и нигде его не нашел, хотя эпидемиологи предупреждали о возможной вспышке заранее, и у предприятий было время подготовиться.

В том же году газета рассказала о массовых жалобах жителей Краснодарского края: в аптеках не было валидола, марганцовки, бинтов и даже ваты. Журналисты пытались разобраться: «Сказываются недостатки планирования, неритмичность производства, неповоротливость тех, кто отвечает за своевременную доставку медпродукции». Однако, несмотря на регулярные публикации, проблема оставалась нерешенной.

Иногда истории выглядели еще анекдотичнее. В 1973 году «Огонёк» опубликовал рассказ московского врача, которая не смогла найти для своих пациентов карбонат лития — препарат для лечения психических расстройств. Обойдя десятки аптек, она обнаружила литий в магазине химических реактивов напротив Центральной аптеки. Он продавался не для медицинских целей, а для фотографов и пиротехников — килограммами. 

Пациентам тоже приходилось проявлять изобретательность. Некоторые отправляли друзей в «командировки» в Ленинград, где литий можно было свободно купить в аптеке. Местные фармацевты даже делали смеси с крахмалом и глюкозой для удобства приема, а в Институте имени Бехтерева его отпускали в таблетках — роскошь, о которой москвичи могли только мечтать.

Большие проблемы были с аминазином — первым советским нейролептиком, появившимся в конце 1950-х и мгновенно исчезнувшим с полок. Препарат помогал при шизофрении, тревоге, стрессе, но оказался в дефиците. Его доставали через знакомых, покупали у сотрудников больниц или на черном рынке.

В 1974 году газета «Известия», изучив аптеки Тбилиси, в которых часто не было самых необходимых лекарств, описывала ситуацию так: «В половине из сорока трех проверенных аптек отказали в приготовлении лекарств из-за отсутствия глицерина, а на центральном аптечном складе имелось более 12 тонн этого препарата. В тридцати четырех аптеках не оказалось жидкого экстракта боярышника, хотя на том же складе хранилось 2 752 флакона. 

В публикации винили фармацевтические заводы: «Они либо на многие месяцы задерживают отгрузку лекарств, либо присылают их сразу на весь год, что для аптечной сети республики весьма обременительно». Но дело было не только в поставках — дефицит лекарств, по мнению корреспондентов, существовал «настоящий». И порядка в распределении дефицитных средств в аптечных сетях не было: «Одни аптеки получают львиную долю дефицитных лекарств, другие — самую малость, третьи — вообще ничего». Другой корреспондент, рассказывая о нехватке лекарств в аптеках РСФСР, дополнял список причин лекарственного дефицита: «Аптеки присылают заявки. Отделы отказывают, хотя нужные препараты есть в приемном отделе той же базы. Кроме того, аптеки получают заказы с опозданием в две недели: не хватает машин».

Фармацевтическая промышленность, работавшая по законам плановой экономики, неизбежно сталкивалась с перебоями в поставках, ошибками в планировании и прочими системными проблемами. Дефицит лекарств ощущался во всех сферах, особенно остро — в таких областях, как, например, психиатрия, где на технические трудности накладывались проблемы отношения к ментальному здоровью: лечение психических расстройств в СССР не считалось приоритетным направлением здравоохранения.

Дефицит лекарств стимулировал развитие черного рынка. В той же публикации «Известий» говорилось: 

Среди продавцов были сотрудники больниц, а иногда пациенты, получавшие назначение дефицитного препарата, — они принимали часть дозы, а остальное перепродавали. Те, у кого не было доступа к лекарствам, вынуждены были вступать в конфликт с фармацевтами и даже писать в газеты, которые пытались освещать проблему настолько открыто, насколько позволяла цензура.

Некоторые советские граждане в поисках лекарств обращались в так называемые «аптечные справочные столы» — по специальным номерам телефонов, куда можно было позвонить и узнать, где есть в наличии тот или иной препарат.

«Кажется, что здоровые люди незаметно переложили свою работу на больных, — рассуждал в своей публикации корреспондент “Известий”. — А не правильно ли, чтобы аптекари, обнаружив где-либо дефицит, быстренько привезли туда на машине то, что имеется?»