Нет Барби — нет слёз

Зуб даю, что ни в одной мейнстримной комедии за всю историю кино вы не услышите слово «патриархат» столько раз. «Барби» — не только комедия, но и манифест равноправия, шутливое пособие по гендерным вопросам и источник цитат и мемов на годы вперед. Прямота и резкость, с которой Гервиг и Баумбах раздают оплеухи несправедливой современности, заставляет радостно улыбаться и биться головой о пластиковые волны пляжа мечты. Но обо всём по порядку.

Стереотипная Барби (это важно, потому что в сценарии «Барби» есть и Барби-президентка, и Барби с инвалидностью) просыпается в Барбиленде, чтобы радоваться каждому дню. Вокруг нее — беспечные подруги-Барби с отличной самооценкой, приятной работой и мужчинами, которые из кожи лезут, чтобы заслужить их поощрение и внимание. Для Барби хорош каждый день, для Кена — только тот день, когда Барби обратит на него внимание. В Барбиленде нет законов физики и химии: тут пьют из пустых стаканов, стоят у пластиковых волн на розовом песке, живут в домах без лестниц (ведь можно просто пролететь из комнаты на улицу), не знают тоски и всю жизнь ходят на цыпочках. Каждый вечер — девичник, каждый день — под нарисованным безоблачным небом. Секса в Барбиленде тоже нет — есть выпуклости на нужных местах, но как с ними обращаться, ни Барби, ни Кены даже не догадываются.

Стереотипная Барби (Марго Робби) просыпается утром с плоскими стопами и понимает, что что-то пошло не так: накануне она впервые задумалась о смерти. Подружки рассказывают Барби, что это происходит потому, что в реальном мире с ней как-то неправильно играют: «Это уже не просто запутанные волосы, всё гораздо серьезнее!» Барби отправляется на встречу к местной Странной Барби (Кейт Маккиннон), которую поломали в реальности уже очень давно: вместо густых длинных волос у нее ирокез, а ноги постоянно разъезжаются в шпагате. Странная Барби подтверждает подозрения, и в реальности с Барби правда обходятся как-то необычно: «Человекость начинает вторгаться в твою кукольность». А там недалеко и до целлюлита и суицидальных мыслей. Стереотипная Барби едет в Калифорнию, чтобы найти свою американскую хозяйку Сашу, и по дороге к ней прилипает ее Кен (Райан Гослинг), хотя его никто не звал, — так, по привычке.

Вообще «Барби», и это может удивить, кино гораздо больше про Кена, «ходячую баночку протеина», и про его неожиданный эмпауэрмент в реальности. Во времена, когда женщинам в Америке нельзя было голосовать, компания Mattel придумала идеальную молодую кукольную девушку, ее подружек и ее потребление: Кена покупали даже не второй игрушкой, а как необязательное дополнение, нередко уже после дома, кухни и пони. В фильме Греты Гервиг Кен попадает в реальную Америку, которая отзеркаливает утопию Барби. Здесь Верховный суд — не конкурс «Мисс Вселенная», а клонированные мужчины, в спортзалах все обращаются друг к другу «мужик!», на улице грязно подкатывают к красавицам, а в топ-менеджменте корпораций сидят 12 одинаковых, как из ларца, пиджаков и строят из себя всезнаек. И если Барби нужно выбрать между туфлями на шпильках и биркенстоками, отправляясь в реальность, то у Кена взрывается мозг от чужих возможностей: со всех сторон на него смотрят Авраам Линкольн, Джордж Вашингтон и Сильвестр Сталлоне, позирующий в большой белой шубе. Попав в библиотеку, в отдел гендерных исследований, Кен выясняет, что такое патриархат, и понимает, что его можно легко приспособить для Барбиленда. Обида на то, что всю жизнь его воспринимали как должное, будит в нем жажду возмездия. 

Барби же в этот момент встречает игравшую с ней девочку-подростка. Саша не лезет за словом в карман и выпаливает при подружках обвинительную речь о том, насколько ей ненавистна Барби как «профессиональная фифа», какое количество девочек и женщин страдают от неуверенности в себе из-за ее образа, и напоследок обзывает Барби «фашисткой». И если Кену понадобится весь фильм, чтобы понять, что не так и с матриархатом, и с патриархатом, то Стереотипной Барби предстоит многое выяснить про загнанных настоящих женщин, когда-то игравших с куклой: про их неврозы, гиперответственность и «невыносимое чувство стыда» за свою неидеальность.

Для всех скептиков и тех, кто не является фанатом Робби и Гослинга, стоит сказать, что их экранный дуэт еще ярче, чем утекшие полтора года назад фотографии с кислотных съемок на роликах. Гослинг играет свою первую откровенно комедийную роль — и это то, чего так не хватало его забронзовевшему образу опечаленного романтического героя. А Марго Робби — поистине уникальное сочетание канонической красоты и комического таланта.

Многие монологи звучат в «Барби» как манифесты, и эта дидактичность может оттолкнуть тех, кто узнал о гендерном неравенстве, условно говоря, не вчера. Но даже для придирчивых зрителей Гервиг и Баумбах приготовили достаточно пасхалок: изюма в булке не слишком много, но и не слишком мало. Авторы русского дубляжа придумали несколько классных неологизмов (мой любимый — пацанский «отпляжить» в значении «отпиздить» и Кен-особняки под названием «мачо-дача-хата-хаус»), отлично перевели тексты песен в субтитры (слава богу, в дубляже никто не поет!), вставили в русскоязычный перевод феминитивы и даже не потеряли шутку про вымышленную Барби Пруста. Будучи фильмом абсолютно для всех — и для 15-летних девочек в розовом, и для их одноклассников, и для бородатых мужиков, и для бабушек, — «Барби» явно пытается понравиться всем и сразу, и по большому счету ей это удается. Здесь стебутся над «пацанским» кинематографом Зака Снайдера и умными мужчинами, которые объясняют, за что стоит любить «Крестного отца». 

Что все придумщики хотят как лучше, но почему-то получается как всегда. Цитируют «Монти Пайтона», говорят слово «говноеды» и отлично играют словами. Фанаты одной из первых суперизвестных актрис-феминисток Хелен Миррен могут услышать ее закадровый голос, а миллионы зрителей впервые узнают историю создательницы куклы Рут Хэндлер: к сожалению, изобретательница не дожила 20 лет до съемок фильма и не появилась в фильме собственной персоной.

Предъявить претензии к фильму Гервиг можно за многое — и за ритм, и за пресноватых второстепенных героев, и за предсказуемость большинства огненных монологов, — но отчего-то не хочется. Всё же в мире не так много комедий, где глава корпорации признаётся: «Мне нужен корпоратив, где мы будем просто щекотать друг друга», а на пластиковом пляже происходит битва с ракетками для бичбола и волейбольными мячами. И еще меньше фильмов с идеальной последней репликой, выбивающей слезы смеха из зрителей обоих полов.