Маги на танках

Какие-то эксперты заговорили снова о возможной «победе России» в войне с Украиной. Я — не военный эксперт, и о перспективах победы на поле боя говорить не буду. Но совершенно определенно: дела в российской экономике в 2023 году обстоят плохо. Не катастрофично, но плохо. До окончания войны и вывода войск с оккупированных территорий Украины уровень жизни и гражданского производства не вернется на довоенный уровень, а до возвращения к полноценному участию в мировом рынке невозможен устойчивый экономический рост.

Экономические проблемы — недовольство снижением уровня жизни, которое будет постепенно накапливаться, рост неравенства и возможность развития, — могут сказаться и на том, что происходит на фронте. Российские генералы и солдаты будут всё больше понимать, что они сейчас сражаются за украинские города и села, которые придется потом оставлять во время вывода войск. Потому что первое же ответственное правительство, которое придет после Путина, — даже если оно будет «националистическим», — будет выводить войска для снятия санкций и восстановления торговли. Потому что, как уже было сказано, без снятия санкций, для которого нужен вывод войск и компенсация ущерба Украине, невозможно возвращение к довоенному уровню жизни и, тем более, к экономическому росту.

Есть иранский сценарий, при котором архаичный политический режим продолжает удерживаться у власти в условиях экономической стагнации на протяжении десятилетий. Советский Союз в такой ситуации — экономической стагнации при политической стабильности, — просуществовал около 20 лет, после чего система власти рухнула. «Путинский застой» продолжается уже пятнадцать лет, с мирового финансового кризиса 2008–2009 годов. 

С другой стороны, иранский сценарий подразумевает такое падение уровня жизни и такое сваливание в архаичную дикость, какого в истории России пока, кроме как на очень коротких отрезках Гражданской войны или острых фазах террора, не было.

«Рост ВВП», который сейчас обсуждается экспертами, — это статистическая фикция, состоящая из двух компонентов. Во-первых, ВВП и ВВП на душу населения ценны и важны как экономические индикаторы не сами по себе, а потому что они, если усреднять за несколько лет, очень сильно коррелируют с остальными показателями качества жизни: с ее продолжительностью, количеством свободного времени и времени, проведенного с детьми, с занятиями спортом, путешествиями, просмотрами сериалов, частотой смены машин, гаджетов, одежды и т. п. В нормальных обстоятельствах рост ВВП на душу населения (показатель, сам по себе не имеющий значения) одновременно показывает, насколько вырос уровень жизни (тот показатель, которым мы реально интересуемся, говоря об экономике). В военное время эти показатели расходятся: ВВП может расти, а уровень жизни — нет. Потому что произведенные танки, которые сгорают под Авдеевкой в Украине, или ракеты, которыми обстреливают украинские города, в ВВП появляются, а уровень жизни россиян не улучшают. 

Вторая причина, по которой «рост ВВП» — статистическая фикция во время войны, более техническая и требует, по-хорошему, врезки в учебнике макроэкономики, а не абзаца в колонке. ВВП измеряет «реальное» количество товаров (грубо говоря, тонны и кубометры чего-то), но в рублях. Он не зависит от «уровня цен», потому что на это делается специальная поправка при подсчете. Но он зависит от относительных цен разных товаров, так что здесь открывается пространство для появления цифр, мало отражающих реальность. Когда в ВВП учитывается автомобиль, телевизор, овощи или фрукты, услуги и т. п., то они учитываются по рыночным ценам. Но на танки, ракеты, дроны нет никаких рыночных цен — они, по существу, создаются правительством в процессе перераспределения ресурсов и создания отчетности. И тут, даже если это никто не делает целенаправленно, номинальная цифра начинается завышаться.

Конечно, беда состоит и в том, что экономика постепенно адаптируется к военному времени и военным приоритетам правительства. Чем больше зарплаты, которые платят в ВПК, тем больше людей идет туда работать. Чем больше госзаказ на продукцию ВПК, тем больше возникает смежных бизнесов, инфраструктуры и т. п. вокруг этого. Это всё не нужно для экономики, это всё отнимает ресурсы от производительной деятельности. 

Более того: русские солдаты сейчас умирают, штурмуя укрепрайоны в Авдеевке и Купянске, которые придется отдавать, когда в России появится нормальное правительство. Точно так же все рабочие места, которые сейчас создаются в ВПК и вокруг ВПК, — это то, что будет ликвидироваться, когда ситуация начнет возвращаться к нормальной. Во время развала СССР, в котором ВПК был раскормлен вне всякой меры и пропорции, миллионы людей остались без работы, потому что ненужные производства нельзя было больше содержать. Точно так же и после окончания российско-украинской войны те производства, которые развиваются сейчас, станут фабриками по производству безработицы.

Как всегда, в такой ситуации появляется много «магического мышления в области экономики». Понятно, что в магическом мире живут Путин и его окружение. Он держится за власть любой ценой, его власти нет без войны и репрессий. Они — наживаются на войне и предпочитают закрывать глаза на то, какую цену заплатит за это страна. Гораздо удивительнее, как магическое мышление захватывает самых обычных людей, жизнь которых — по объективным показателям! — стала хуже.

Это не новый феномен, само собой. В 2014 году, когда путинское правительство резко свернуло на путь протекционизма и изоляции, я написал пост с простым и ясным объяснением, что такое импортозамещение. График, на котором видно, что в результате запрета импорта вырастет собственное производство, но не в такой степени, чтобы полностью заменить импортное, что приведет к росту цен и падению суммарного потребления и уровня жизни. В итоге получилось именно так, потому что по-другому и быть не могло. Но сколько же тогда набежало комментаторок с магическим экономическим мышлением, придумывающих разные теории о том, как тотальное импортозамещение может привести к росту уровня жизни. Они не понимали, что спорят с правилами арифметики (в традициях западной публицистики автор здесь и далее использует феминитивы, обозначая неопределенную группу лиц. — Прим. ред.)

Магическое мышление вовсю эксплуатировалось бенефициарами импортозамещения.

Не случайно, что среди сторонников войны и среди тех, кто идет «добровольцами», так много людей с невозвращенными кредитами. Но вовсе не потому, что они идут на войну, чтобы их отбить. Эти люди взяли кредит и повелись на пропаганду — потому что это те самые люди, на которых действует магическое мышление. Те, кто верит, что Украина напала на Россию, и что в Запорожье или Херсоне они «защищают Россию», — это те же самые люди, которые верят, что смогут вернуть безумные кредиты и выиграть в лотерею. Это жертвы путинских разводок — в финансах и в отношении войны. Российская экономика 2023 года — это ситуация, в которой жизнь россиянок стала хуже, но магическое мышление дает им веру в то, что она вскоре станет лучше.