«Мы поняли, что это не борцы за свободу»

Из более чем 240 заложников, которых ХАМАС захватил 7 октября на юге Израиля, почти 30 — жители небольшого поселения Беэри, которое расположено примерно в четырех километрах от границы с сектором Газа. Более 90 человек убили при нападении, всего здесь проживали более тысячи израильтян. Самой старшей жертве было 88 лет, младшей — меньше года. 

Кибуц представляет собой маленькую деревню с ровными дорогами и аккуратно посаженными деревьями. Многие частные дома сожжены и разрушены.

На улице, несмотря на конец декабря, хорошая погода. Небо голубое, и светит солнце. Сложно поверить, что два с половиной месяца назад здесь, в такой же ясный день, произошло жестокое массовое убийство. Развалившиеся и почерневшие от огня здания кажутся декорациями к фильму, тем более что сейчас их окружают многочисленные камеры. Но чем больше местные жители рассказывают о пережитом, тем сложнее становится избегать реальности.

Перед пресс-конференцией журналистов предупреждают: чтобы добежать до укрытия в Беэри, есть только 15 секунд с момента, как зазвучит сирена, сообщающая о выпущенных из сектора Газа ракетах (для сравнения: в Тель-Авиве у жителей есть 1,5 минуты). До ближайшего к нам убежища 20 секунд, так что при обстреле придется ложиться на землю и прикрывать голову руками, чтобы защититься от осколков. 

7 октября среди похищенных из Беэри оказался 17-летний Офир Энгель. В конце ноября ХАМАС освободил его, заключив сделку, которая предусматривала обмен заложников на палестинских заключенных и гуманитарное перемирие. Спустя 75 дней Офир вернулся в кибуц вместе с родственниками других заложников, чтобы показать дома, из которых забрали их близких. Он также хочет привлечь внимание к тому, что в Газе всё еще удерживаются люди и никто не знает, в каком они состоянии. 

Молодой человек явно с трудом, но всё же рассказывает о том, как находился в плену. 

Одним из самых тяжелых моментов было, когда террористы поместили нас в абсолютную темноту, а снаружи раздавались многочисленные взрывы. Заложники находятся в опасности каждую секунду, у них нет времени. Почему я здесь, а они — нет? Они должны вернуться домой сейчас же», — говорит он. 

Энгель — гражданин Израиля и Нидерландов и житель кибуца Рамат Рахель на окраине Иерусалима. 7 октября он оказался в Беэри, оставшись в гостях у девушки — Юваль Шараби. Он был на связи со своей семьей с шести утра, когда начались ракетные обстрелы. Около 12:30 парень сообщил родственникам, что прячется с семьей Шараби в защищенной комнате. Только в 19:00 Нира Шараби, мать Юваль, позвонила семье Энгель и сказала, что ей и двум дочерям удалось спастись, но ее мужа Йоси, его брата Эли и Офира забрали в заложники. 

«В течение двух с половиной месяцев каждый в нашей семье записывает в тетрадку, как прошел день, чтобы Йоси ничего не пропустил. Мы надеемся, что мы будем живы, чтобы у него было куда возвращаться. 

— рассказывает журналистам Нира Шараби. 

Родственник семьи Раз Маталон, обращаясь к убитым девочкам, просит прощения: «Мне жаль, что вам пришлось всю жизнь расти в доме, где смерть и жизнь разделяют лишь 15 секунд. Мне жаль, что мы не увидели опасность вовремя, что мы недостаточно громко кричали, что мы не смогли вас спасти». Маталон также говорит о беспомощности, о том, что он не знает, как вернуть домой из плена Йоси и Эли. «Прошло 75 дней, и они до сих пор в заложниках у одной из самых жестоких организаций в истории человечества, всего в пяти километрах от дома», — добавляет он. 

К собравшимся выходит Ор Елин — житель кибуца Беэри, которому повезло спастись 7 октября. Ор — сын Хаима Елина, экс-депутата Кнессета от партии «Еш Атид» и бывшего главы регионального совета Эшколь в Южном округе Израиля. Ор проводит «тур» по Беэри, рассказывая, как происходило нападение. 

Когда террористы вошли в их дом, он вместе с ней и сыном, 15-летним Лиором, прятался в бомбоубежище. Не сумев выломать дверь, боевики, по рассказам Ильи, сделали дырки вокруг замка и кинули внутрь самодельные гранаты, которые разорвались внутри комнаты. Снаружи также подожгли дверь, поэтому пространство начало наполняться дымом. Илья и Гали смогли выпрыгнуть в окно, Лиор задохнулся. Был обстрел, мужчина успел убежать и спрятаться, но боевики нашли его дочь и забрали ее в заложники. 29 ноября ее освободили из Газы в рамках сделки с Израилем.

Ор ведет журналистов в другую часть кибуца и останавливается напротив еще одного сожженного дома. Не зная, можно было бы подумать, что это свалка. Житель Беэри рассказывает, что здесь и во всех домах в северной части всех жителей забрали в заложники или убили. Никто из этого района не смог спастись. «На видео мы слышали, что они [ХАМАС] говорили на иврите: «Мы делаем это просто для веселья». Мы поняли, что это не борцы за свободу», — вспоминает Ор. 

Один из журналистов спрашивает его, почему здесь есть дома, которые выглядят невредимыми. Он объясняет, что в таких зданиях людей убили прямо в убежищах — это отдельная комната с укрепленными стенами, защищающая от ракетных обстрелов. На стенах некоторых домов можно заметить надписи на арабском. Рядом с каждой из них уже написано на иврите: «Народ Израиля жив». 

В воздухе, будто бы над нашими головами, нарушая тишину и ощущение оцепенения, раздаются взрывы, но сирены нет. Ор поясняет, что это работает израильская артиллерия. Война продолжается. ХАМАС через подконтрольный ему Минздрав в Газе говорит о более чем 20 тысячах погибших в секторе палестинцах. В ноябре ООН сообщала о гибели более 100 своих сотрудников. Wall Street Journal написал 21 декабря со ссылкой на египетских чиновников, что ХАМАС отклонил предложение Израиля прекратить боевые действия на одну неделю в обмен на десятки заложников, заявив, что группировка не будет обсуждать вопрос об освобождении похищенных до тех пор, пока не вступит в силу полное прекращение огня. «Исламский джихад» также требует, чтобы Израиль освободил тысячи палестинских заключенных в обмен на более чем 100 заложников, остающихся в плену. Вскоре после новости об отказе ХАМАС от сделки центр Израиля после почти двухдневного перерыва обстреляли из сектора Газа. 

В кибуце Беэри сегодня, кроме группы журналистов и родственников заложников, только военные. Ор Елин рассказывает, что жить здесь никто не остался, сейчас все местные, почти тысяча человек, размещены в отелях на Мертвом море. Но в Беэри приезжают около 20 молодых людей, которые помогают с хозяйством.

— всем, чему мы успели научиться. Это наш способ вернуть надежду. У нас здесь также самая большая фабрика печати на Ближнем Востоке», — поясняет Ор. 

Типография, существующая с 1950 года, вернулась к работе уже 18 октября. Само предприятие не пострадало при атаке. 

Когда мы проходим мимо разрушенных домов, Ор предупреждает, что не все из зданий разрешено снимать. Некоторые жители еще не вернулись в Беэри после 7 октября, и их могут травмировать фотографии сгоревшего дома. Журналистам специально сообщают, когда можно делать снимки. Например, можно зайти внутрь одного дома, хозяин которого, Авида Бахар, был руководителем ферм кибуца и участником движений за мир. Раньше он много работал с палестинцами. Его жену Дану и 15-летнего сына Кармеля убили. Авида и 13-летняя дочь Хадар спаслись, мужчине ампутировали ногу. 

Ор говорит, что боевики привели людей к главному забору и убили: израильские военные и волонтеры позже нашли там 30 тел. Житель кибуца также рассказывает, что ХАМАС поджигал автомобили, на которых люди пытались уехать во время атаки. На асфальте остались черные следы от пламени. 

Молодая девушка Элла Бен Ами пригласила журналистов посмотреть на то, что стало с ее домом. Ее родителей 7 октября забрали в заложники, но мать Раз освободили в конце ноября. 

«Я стою перед вами в таком виде (в домашних шортах и без обуви. — Прим. ред.), потому что моего папу забрали из дома, когда он был в нижнем белье и босой. Потому что [в момент нападения] утром он был в кровати. И они просто ворвались в мой дом и забрали его. Последняя неделя была очень тяжелой, потому что мы каждый день видели новости об убитых в Газе заложниках. Вы видите фото моего отца. Террористы ХАМАС могут просто проснуться с утра, посмотреть на него и решить, что он им не нравится, и просто убить его. Мой отец сейчас беззащитен», — делится девушка. 

В доме заметны многочисленные дыры от выпущенных пуль, вещи сломаны и разбросаны, всё в грязи.

Элад Кейдар стоит рядом с сестрой напротив полностью сгоревшего дома его матери Офры. Он рассказывает, что 7 октября она вышла на пробежку в пять утра. Около семи утра Элад позвонил ей, и она сказала, что в нее стреляют. Боевики забрали женщину в Газу. В начале декабря стало известно, что она погибла. 

Ор объясняет, что кибуц Беэри — один из самых крупных, поэтому на его восстановление уйдет больше времени, чем на другие поселения на юге Израиля, пострадавшие от атаки. В отелях на Мертвом море жители останутся до июня. Более 50 психологов, терапевтов и социальных работников помогают им восстановиться. Затем жители Беэри будут временно жить в общественном центре в другом кибуце, неподалеку от города Беэр-Шева. Ор прикидывает, что на полное восстановление Беэри уйдет не менее двух лет. Предстоит перестроить двести домов, починить дороги и установить мемориалы в память о погибших. 

Один из журналистов спрашивает у жителя Беэри, понимали ли местные раньше, что существует опасность подобного нападения. Он отвечает, что более 90% жителей Беэри — волонтеры движений за установление мира. 

«Мы планируем вернуться в Беэри. Но мы не хотим, чтобы даже один нож оставался в Газе. ХАМАС не только держит в заложниках наших родных, он держит в заложниках своих собственных жителей. Когда мне было пять лет, до того, как ХАМАС пришел к власти, мы с отцом брали трактор и отвозили в Газу арбузы, а они нас там угощали хумусом. Каждый месяц мы пытались делать что-то вместе для налаживания этих отношений», — рассказывает Ор. 

До 2006 года, говорит он, более 200 жителей сектора Газа заходили через ворота в Беэри и работали вместе с жителями кибуца. «Мы всегда были мирным сообществом, и мы всегда им будем. Но мы понимаем, что не можем вернуться в кибуц, пока там (в секторе Газа. — Прим. ред.) есть ХАМАС, потому что наше пространство не в безопасности», — говорит Ор. 

Он завершает свою речь призывом вернуть всех заложников домой как можно скорее.