Брайтон-Бич, пельмени и олигархи

В начале своей режиссерской карьеры Шон Бейкер познакомился с секс-работницей и стал свидетелем сцены, в которой она жаловалась подруге, что забыла вынуть белье из стиральной машины. Бейкера поразило, что женщина из секс-индустрии может заниматься чем-то настолько будничным и рутинным, как стирка. Как выглядит обычный день секс-работницы? Режиссеру захотелось исследовать этот мир: «Анора» — уже пятая на его счету картина о героях, занятых в индустрии секса. Полученную «Пальмовую ветвь» Бейкер посвятил всем секс-работницам и работникам — прошлого, настоящего и будущего. 

Эни (Майки Мэдисон) работает танцовщицей в нью-йоркском клубе HQ и не жалуется на жизнь: фильм начинается с двухминутный сцены, где Эни обрабатывает клиентов, заманивая их в приватные кабинки. Бейкер и Мэдисон создают образ уверенной в себе, сильной молодой женщины, которая занимается тем, что ей нравится, и которой никто не указ. Об Аноре мы знаем лишь то, что у нее тюркское имя (которое ей не нравится) и русская фамилия, она из Бруклина, и в моменты стресса у нее прорывается русский акцент. Кто она, что она любит, чего хочет, кем была ее бабушка, благодаря которой она понимает русский, — ничего этого зрители из фильма не узнают. Таков кинематографический стиль Бейкера — он показывает срез жизни в определенный момент, не морализирует, не объясняет и не расставляет по фильму маячки, которые просигналят зрителю, что такое хорошо, а что такое плохо в выдуманной им художественной реальности. 

Одним прекрасным вечером Анора встречает Ивана, или просто Ваню (Марк Эйдельштейн), он предлагает ей за 10 тысяч долларов побыть его девушкой на неделю, а пьяная поездка в Лас Вегас заканчивается бракосочетанием: Ваня не хочет возвращаться в Россию, а брак с американкой поможет ему получить вид на жительство. 

Слухи о женитьбе доходят до Ваниных родителей, и они отправляют к нему в особняк с видом на залив своих «мальчиков на побегушках»: Тороса (постоянно снимающийся у Бейкера Карен Карагулян), Гарника (Ваше Товмасян) и гопника с добрыми глазами по имени Игорь (Юрий Борисов). С этого момента пьяная идиллия секса, травки и игры в компьютерные игры для Вани и Аноры заканчивается и начинается второй акт, который огромное количество критиков и рецензентов описывает как невероятную комедию, но я бы назвала визг-водевилем: в какой-то момент какофония и перекрикивание друг друга на экране достигают такой силы, что хочется вставить беруши. 

Ваня пугается, что из Москвы нагрянут родители, и сбега́ет, а тройка незадачливых переговорщиков вместе с молодой женой отправляются на его поиски по Кони-Айленду. Визг и крики продолжаются, в качестве бонуса — сломанный нос, рвота, визит в легендарный ресторан «Татьяна». Он, кстати, переживает киноренессанс — после «Аноры» туда заглядывали герои Брэда Питта и Джорджа Клуни в фильме «Одинокие волки». 

В фильме есть одно неоспоримое достоинство — он разрушает миф об Америке (и это, в принципе, свойство кинематографа Бейкера). 

В предыдущем фильме режиссера «Красная ракета» обаятельный порно-актер с айкью морской свинки (Саймон Рекс) пытался всеми правдами и неправдами затащить 18-летнюю продавщицу в порно-бизнес. Резко контрастирующий с посвященным Техасу выпуском на канале Юрия Дудя, фильм Шона Бейкера показывает, что для рабочего класса в Техасе, кроме работы в нефтепроме, есть только два варианта занятости — продавать наркотики или секс. Бейкер — редкий американский режиссер, кто показывает США не как лучшую страну на земле, а как страну, в которой не хочется находиться, а в «Красной ракете» — еще и бесконечно смотрящую по телевизору предвыборные ролики Трампа.

Но уникальный почерк Бейкера имеет и обратную сторону: комедийный эффект «Аноры» для англоговорящего зрителя создается еще и потому, что герои говорят с акцентом и часто по-русски. Смешно ли смотреть на крики и визг на смеси английского, русского и армянского двух армян, русского гопника с добрыми глазами и бруклинской девушки с предположительно узбекскими корнями? Или когда Анора начинает крушить все на своем пути, а Игорю приходится связать ее телефонным шнуром? Но смешное, как и красота, — в глазах смотрящего. Бейкер, как до него выдающийся британский режиссер Майк Ли, не рассказывает предысторию: мы не знаем, что произошло в жизни героев до того момента, когда они оказались в машине, колесящей по Бруклину в поиске беглого мужа Аноры. Из-за этого все персонажи — не только Анора — остаются мерцающими энигмами. И непонятно, зачем зрителям два часа двадцать минут смотреть, как секс-работница, умеющая считывать и оценивать клиентов, пытается спасти свой брак с сыном олигарха, хотя все их предыдущее общение показало, что он ребенок в теле 21-летнего мужчины, способный только развлекаться и тратить деньги. 

Почему «Аноре» досталась «Пальмовая ветвь»? Грета Гервиг — представительница того же независимого течения американского неголливудского кино, что и Бейкер, до успеха в «Барби» — королева «мамблкора», малобюджетного кино о проблемах и отношениях молодых американцев. Она создавала истории о горожанах и горожанках из среднего класса, Бейкер — о тех, кто едва сводит концы с концами. Выбор Гервиг (совместно с жюри, разумеется, но у президента жюри — два голоса) — это показатель того, что Америка выбирает Америку, а не чужие проблемы и истории, даже если они касаются самых острых и больных мировых конфликтов. За бортом этого выбора остался участвовавший в конкурсе иранский фильм «Семя священного инжира» Мохаммада Расулофа — ему в итоге вручили специальный приз жюри. 

Для украинцев из киноиндустрии присутствие российских актеров на международном кинофестивале без разговора о войне стало знаком того, что продолжающаяся война больше не находится в фокусе крупных кинофестивалей, признаком усталости. 

Шона Бейкера не смущает клише о «русских проститутках и олигархах» — не исключено, что он о нем даже не знает: в своем фильме он показывает, как богатые русские эксплуатируют тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице, причем все, кроме героя Юры Борисова, — выходцы из бывших союзных республик. В том, чтобы сделать героями фильма сына олигарха и секс-работницу с предположительно узбекскими корнями, нет ничего предосудительного, но сам этот выбор немного напоминает, как в сериале Netflix «Эмили в Париже» показана украинская героиня — она безвкусно одевается и ворует вещи в магазинах. 

Секс-работу он тоже показывает как еще один способ зарабатывать деньги, и хотя конвейер рук, через который проходит героиня, выглядит предельно омерзительно, смотреть на эротические танцы, снятые с вуайристским наслаждением (особенно на контрасте с феминистским отбойным молотком «Субстанции» Корали Фаржа), как минимум странно. Знак вопроса и сопутствующее ему недоумение — вот главная эмоция от просмотра «Аноры». О встрече русского и американского на территории бытового сюра куда лучше рассказывает картина Кирилла Михайловского «Гив ми либерти» 2019 года: если вы хотите посмеяться до слез, то лучше посмотрите ее. Но если вы хотите что-то погорячее — теперь для этого есть «Анора».