«Я/Мы — Сурков»

В «Кремлевском волшебнике» снег хрустит, водка льется, почти все без исключения женщины ходят в меховых шапках, но все это происходит как будто вполсилы. Оливье Ассаяс упустил возможность снять феерию клюквы и сделать так плохо, чтобы стало хорошо.

Первые двадцать минут — постраничная экранизация романа. 2019 год, Баранов уже не работает в Администрации президента и отошел от политики. Герой-рассказчик (его играет Джеффри Райт, использованный, к сожалению, в качестве дорогой мебели), специалист по творчеству Евгения Замятина, комментирует в твиттере цитату Баранова и оказывается приглашенным в его пасторально-элегантное имение под Москвой. Там ему предстоит услышать историю восхождения и разочарования Баранова от первого лица. 

Сценарий написали сам Ассаяс и Эммануэль Каррер, звезда французской литературы, автор романа «Лимонов». Последний появляется в небольшом камео в роли преподавателя, открытого к диалогу со студентами на затянутой дымом кухне во время квартирника. 

Созданная ими экранная версия Баранова точно воспроизводит книжный прототип. 

Баранов — это Сурков, прошедший через небольшой косметический ремонт. Больше нет фрагментов неофициальной биографии, которые сам политтехнолог не подтверждает: чеченского детства, отца по фамилии Дудаев и имени Асланбек, которым его называли родственники в Чечне.

Нет и школьных лет в городе Скопин Рязанской области, неоконченной учебы в Московском институте культуры. Баранов — потомок царской и советской аристократии, немножко Никита Михалков, выросший рядом с эксцентричным дедом-охотником, библиотекой запрещенной литературы и напуганным номенклатурным отцом. 

Пол Дано играет Баранова/Суркова минимальными средствами: никаких эмоций, только пухлые щеки, уродливая стрижка и воротник толстой водолазки. Баранов — непрозрачный сосуд, чьи чувства скрыты. Он творит зло против своей воли и говорит, что при других обстоятельствах подружился бы с участницами группы Pussy Riot. Все ради одной цели — не превратиться в собственного отца. 

Джуд Лоу очень хорош в роли Путина, копируя его кривую походку, кислую мимику и жесты, выдающие черствость и недостаток эмпатии. Лоу погрузился в образ, не отдав ему ни частички своего обаяния, и за это его несомненно стоит поблагодарить. 

В одной из сцен Баранов говорит, что цель — не завоевать Украину, а погрузить ее в хаос. Стоит признать, что некоторые техники «русского мира» показаны очень правдоподобно: отличие фейка от лжи в том, что ложь точно знает, где находится правда, тогда как фейк рожден из их смешения. Фейк порождает хаос и разрушает границу между правдой и вымыслом. Этому механизму, взятому на вооружение Сурковым, фильм Ассаяса, невольно или намеренно, следует. 

Путин в исполнении Джуда Лоу и Сурков в исполнении Дано ничего не боятся. Помещенный в тело Лоу Путин не боится показаться мужчиной маленького роста: он противостоит США и хочет сохранить целостность России любой ценой — и для этого окружает себя убийцами и ворами. А Баранов/Сурков, сам того не желая, распространяет ложь, подкупает и своих сторонников, и оппонентов, ведь посеять смуту — самое верное оружие политтехнологии. Всё, чтобы служить России и противостоять олигархам. 

Но если вы читали российскую независимую прессу, пока она еще существовала, и смотрели фильм Марии Певчих «Предатели», касающийся в том числе и восхождения Путина к власти, то знаете: людьми, построившими кооператив «Озеро», а потом и «русский мир», также руководили комната грязи и домик для уточки.

Кроме того, в фильме присутствует Михаил Ходорковский, названный Дмитрием Сидоровым (Том Старридж), и Борис Березовский под своим именем (Уилл Кин).

В конце с персонажем Дано происходит ничем не мотивированное событие, превращающее его в трагическую фигуру. И оно становится единственным отличием от книги, которая все-таки не отваживается надеть на голову коррумпированного военного преступника терновый венок. Оливье Ассаяс и Эммануэль Каррер не побоялись. 

В фильме Сурков/Баранов объясняет, что такое гибридная война: она ведется не только на поле боя, но и в новостных лентах, в соцсетях и, в конечном счете, в головах. В такой войне всё, что с ней связано, становится ее участником. Я хотела узнать у Оливье Ассаяса, не кажется ли ему, что его фильм невольно втянут в эту гибридную войну и занял сторону злодея, но задать вопрос так и не удалось.