«Русский мир» Сарика Андреасяна

Формула скандала

Сарик Андреасян родился в 1984 году в Ереване. Спустя несколько лет его родители переехали в Казахстан, где будущий режиссер учился в школе и университете. А затем, в разгар нефтяного бума нулевых, перебрались в Москву. Оказавшись в столице, Сарик, имевший за плечами опыт КВН, вместе с братьями Гевондом и Арташесом создал команду «Настоящие армяне». Однако вскоре он был исключен из клуба после обвинений в незаконном использовании бренда во время гастролей команды. Этот эпизод не сломил Сарика, а напротив, стал отправной точкой его режиссерской карьеры. Сначала он пробовал себя как автор телевизионных шоу с участием звезд КВН, а также снимал музыкальные клипы для российского шоу-бизнеса. Опыт и связи среди телевизионных юмористов естественным образом привели его к дебюту в кино в жанре комедии. Первым фильмом стала лента «Лопухи: эпизод первый», рассказывающая о трех провинциальных комиках, покоряющих Москву. Юмор картины, основанный на откровенном расизме, сексизме и чрезмерной физиологичности, вызвал отторжение как у зрителей, так и у критиков. Задуманный как пародийный проект в духе «Тупой и еще тупее», фильм в итоге превратился в нечто балансирующее на грани физиологического шока.

Несмотря на художественный провал, картина привлекла внимание СМИ благодаря актерам в главных ролях и скандальному фону. Это обеспечило фильму коммерческий успех, завершившийся кассовыми сборами в 4 миллиона долларов. На этом противоречивом результате Андреасян выстроил собственный авторский «метод», к которому обращался на протяжении всей карьеры. В его основе — низкая себестоимость и скорость производства, а также управляемый конфликт в медиа, способный привлечь в кинотеатры широкую аудиторию, которая идет скорее на ситуацию вокруг фильма, чем на сам фильм. Ключевым и наиболее важным элементом становится брендовая составляющая: либо опора на известных личностей в главных ролях (звезд шоу-бизнеса и популярных актеров), либо на тему, связанную с громким событием или ностальгией. Эта формула успеха продолжила воплощаться уже во втором проекте, который Андреасян взялся реализовывать в качестве режиссера.

Конвейер ремейков

К исходу тренда на ремейки советской классики, среди которых «Ирония судьбы. Продолжение» Тимура Бекмамбетова и несколько других проектов, в прокат выходит «Служебный роман. Наше время» — фьюжн-переосмысление классической картины Эльдара Рязанова в исполнении Сарика Андреасяна. Уже на стадии анонса производство фильма вызвало шквал негативной критики, который сопровождал проект до самой премьеры. Зрительское предубеждение оказалось оправданным: картина предстала как поверхностная попытка реконструировать советский материал в декорациях гипертрофированной Москвы начала 2000-х.

Офисное пространство, в котором живут герои, и сама Москва в кадре предстают не городом, а его плакатом — стерильным, глянцевым, насыщенным рекламными интеграциями. В день премьеры Андреасян публично обрушился на журналистов, обвиняя их в отсутствии аудитории и предвзятости. Нелицеприятным эпитетом «чепуха» он наградил саму идею фестивального кино, противопоставляя ее собственному подходу. Впрочем, подход сработал и в этот раз, принеся картине внушительные по тем временам $14 миллионов кассовых сборов, при бюджете всего в $5 миллионов. На следующем ремейке «Тот еще Карлосон!» он собрал чуть меньше, но незначительно. 

В интервью 2012 года журналу «Афиша» Андреасян вновь вступает в конфликт с кинематографическим истеблишментом — критиками и режиссерами авторского кино, которые, по его словам, продвигают лишь «шнягу». Там же он обвиняет западные кинофестивали в заговоре и попытке очернить образ России с помощью Андрея Звягинцева. При этом он не исключает введения цензуры в обмен на вытеснение западных конкурентов с рынка и получение преференций. Подобная одиозная позиция сделала Сарика невольным героем интернет-мемов, а юмористические обзоры на его фильмы у популярных блогеров собирали миллионные просмотры. К нему прочно прикрепился образ скандального режиссера-эксплуататора, производящего низкокачественный продукт ради быстрой прибыли. Но негативный имидж не мешал его кассовым успехам: мелодраматическая франшиза «Мамы» (подозрительно напоминающая новогодние «Елки» Тимура Бекмамбетова) перекрыла своим коммерческим результатом весь скандальный шлейф от «Карлосона».

Голливудская мечта

Заслужив репутацию успешного жанрового режиссера, приносящего высокие доходы, Андреасян устремился в Голливуд — центр мировой кинематографии. Он собирался покорять Лос-Анджелес, и всё выглядело достаточно амбициозно. Его американский дебют 2014 года — фильм «Ограбление по-американски» с Эдрианом Броуди в главной роли был впервые показан на фестивале в Торонто, но реакция западной прессы оказалась в основном отрицательной. Сюжет фильма критики сочли вторичным и перегруженным клише, отметив, что даже мастерство оскароносного Эдриана Броуди не смогло спасти общее впечатление от картины. Хоть режиссера, по его словам, и ценили на съемочной площадке за умение находить новаторские решения при ограниченном бюджете, этих нововведений хватило лишь на организационные ухищрения. В итоге фильм не вышел в США в прокат, а в России собрал скромные 2 миллиона долларов при бюджете в 10, что можно считать кассовым провалом. После этой неудачи режиссер переключился на новое для себя направление — съемки драматического кино.

В 2016 году Андреасян взялся за фильм «Землетрясение», основанный на реальных событиях во время спитакского землетрясения в Армении. Мы видим перед собой густо окрашенную компьютерными эффектами и фильтрами Армению, где все персонажи делятся на две категории: стоические мужчины и жертвенные женщины. При всей зрительской симпатии к фильму сложно не заметить отсутствия глубины в изображении психологических портретов жертв природного катаклизма. Все персонажи скорее выполняют функции, призванные вызывать резкие эмоциональные реакции — от жалости до умиления. Андреасян создает не катастрофу, а сентиментальный аттракцион, это кинематограф, построенный на предельно прямолинейной эмоциональной манипуляции. 

Фильм не смог окупить свой бюджет, однако сам режиссер называл «Землетрясение» важнейшей работой в своей карьере. Судя по отзывам и оценкам на агрегаторах, несмотря на негативную профессиональную критику, картина всё же имела зрительский успех.

Супергеройская катастрофа

Недолго почивая на лаврах зрительского успеха «Землетрясения», Сарик вновь решил испытать пределы своих амбиций. Два масштабных проекта — антиутопическая «Мафия» 2016 года, где он выступил продюсером, и супергеройские «Защитники», вышедшие год спустя, — должны были стать российским ответом США, давно удерживавшим первенство в этих жанрах. Однако оба фильма обернулись катастрофическим финансовым провалом для Андреасяна. Если «Мафия» ударила лишь по кошельку, то «Защитники» породили целое движение в интернете, участники которого потешались над самим режиссером и его фильмами. Из этого вырос целый пласт интернет-иронии: цитаты из интервью Сарика расходились на цитаты, а пародийные обзоры на его фильмы стали отдельным жанром в ютубе. 

«Защитники» позиционировались как первый отечественный фильм по комиксам — с одним лишь нюансом: самих комиксов никогда не существовало. Это была специально созданная для релиза сценарная концепция, возникшая на фоне популярности киновселенных Marvel и DC в 2010–2020 годах. Рекламная кампания фильма строилась на противопоставлении патриотических персонажей, олицетворяющих народы России, западным супергероям. Однако нарочитый антиамериканизм, который ранее проявлялся у Андреасяна в «Тот еще Карлосон!», где привычки и западные игрушки Малыша трактовались как отрицательная черта, обернулся против фильма. Делая ставку на растущий тренд, он переоценил патриотический энтузиазм аудитории и недооценил необходимость глубокой сценарной проработки для создания полноценной киновселенной.

Медийная катастрофа с «Защитниками» должна была поставить яркую точку в карьере Андреасяна. Несмотря на это, уже через год он выпускает в прокат байопик, основанный на судьбе Виталия Калоева — человека, убившего диспетчера, виновного в гибели его семьи. Казалось, еще не успев отойти от шлейфа провала, Андреасян будто бы намеренно решил эпатировать публику выбором актера на главную роль: «мстителя» сыграл Дмитрий Нагиев, известный прежде всего как комедийный актер и телеведущий. Изображая осетина по национальности, Нагиев подал голос Калоева в гипертрофированной манере, что больше напоминало расистскую пародию, чем серьезную драму. Ощущение карикатурности не отпускало на протяжении всего фильма и резко контрастировало с заявленным режиссером жанром триллера.

Возвращение в игру

Хотя «Непрощенный» 2018 года не стал безусловным кассовым хитом, именно он вернул Сарика в профессиональную форму и открыл новую главу в его режиссерской карьере. К этому времени Андреасян уже лишился государственного финансирования, утратил доверие инвесторов и, фактически оставшись ни с чем в эмиграции в США, решился еще на один риск. В 2017-м на последние средства он снял романтическую комедию «Любовь в городе ангелов». Главным героем фильма стал армянский мигрант в Лос-Анджелесе — образ с явными автобиографическими параллелями. Герой интересуется кино и неоднократно заявляет, что его любимый режиссер — Мартин Скорсезе, как и у самого Андреасяна. Несмотря на скромный бюджет и такую же режиссерскую выразительность, фильм при вложенных 100 тысячах долларов собрал полмиллиона, что позволило режиссеру начать выбираться из долговой ямы. Фильм вышел без указания авторства Андреасяна — как он позже признавался в интервью, он сделал это намеренно, чтобы избежать последствий «негативного пиара».

В 2018-м Сарик решил завершить свой «американский цикл» прощальным фильмом «Гуд бай, Америка». Если в «Лопухах» и «Любви в городе ангелов» эмигрантский опыт был лишь условным фоном для истории, то здесь именно эта тема стала центральной. Фильм, выполненный в формате альманаха, уже знакомого зрителю по «Мамам» и другим проектам Сарика, в привычной мелодраматической манере рассказывает о тоске по оставленной родине и разорванных связях.

Ожидать от картины реалистичности или социального контекста было бы наивно, учитывая предыдущие работы режиссера. 

В такой эстетике трудно сопереживать персонажам, чьи мотивы сводятся к ностальгии по блюду. Тем не менее режиссерская рефлексия всё-таки проявилась через персонажа армянского мигранта, сыгранного Грантом Тохатяном. Его герой, пытаясь получить грин-карту через фиктивный брак с американкой, в итоге осознает: он «старый русский армянин», которому пора возвращаться домой. Для персонажа это означало возвращение в Армению, а для самого Андреасяна — окончательный переезд в Россию и разочарование в мечте о Голливуде.

Империя Сарика

К концу 2010-х годов имя Андреасяна превратилось в бренд. Будучи находчивым маркетологом и человеком, остро чувствующим тренды, Сарик решил эксплуатировать свою медийность. В 2019 году он запускает собственное ютуб-шоу, где одним из гостей стал киноблогер Евгений Баженов, в свое время снявший самые популярные обзоры на его фильмы. В почти дружеской беседе Андреасян откровенно говорил о своих провалах, но одновременно пытался донести собственное понимание задач кинематографа. Позже он стал постоянным участником ютуб-подкастов и даже появился в юмористическом шоу «Что будет дальше», не испугавшись потенциального хейта. Эта открытость и готовность к самокритике частично реабилитировали его в глазах зрителей, но не остановили его от продолжающихся атак на представителей СМИ и авторов независимого кино. «Я никого не заставляю, не прикрываюсь ни упором на социалку, ни мнением критики, ни разговорами в духе “Вы сброд и ничего не понимаете”». Эта цитата из интервью для Кинопоиска во многом отражает философию Андреасяна, который проводит четкий водораздел между «настоящим» кино, которое он производит, и «эксплуатацией» в виде авторского кинематографа. В том же интервью он обвиняет продюсера Роднянского в конъюнктуре и корыстных интересах, подчеркивая свое стремление к независимости и народному подходу к киноиндустрии. 

К началу нового десятилетия карьера Сарика начала стремительно развиваться: он выпускает по несколько проектов в год в качестве продюсера и режиссера. Настоящей поворотной точкой стало его появление в роли шоураннера сериалов. Рост российских онлайн-кинотеатров и уход крупных международных платформ создали спрос на быстрое производство большого количества местного контента. Здесь пригодились организационные способности Андреасяна: в 2020 году под его руководством вышел сериал «Чикатило». Релиз совпал с расцветом жанра true crime, однако даже громкая тема показалась режиссеру недостаточной, и он пошел на провокацию, вновь пригласив на роль серийного маньяка Дмитрия Нагиева. Если в случае с «Непрощенным» это еще могло выглядеть как эксперимент, теперь стало ясно: ставка сделана на провокацию. И она сработала: выход сериала произвел эффект разорвавшейся медийной бомбы. Обсуждалось всё: от очевидного мисскаста с Нагиевым до этических вопросов и исторической достоверности сериала. Проект получил высокие рейтинги и обеспечил Андреасяну контракты практически со всеми ведущими онлайн-платформами страны.

В последующие годы его сериалы напоминали сенсационные газетные заголовки: история о секс-работницах («Жизнь по вызову»), драма о жертве маньяка без рук с провокационным названием «Сама виновата?». Эти работы, наряду с многочисленными продюсерскими проектами, стали фундаментом медиаимперии Андреасяна, выпускающей до 20 наименований ежегодно. Помимо сенсационности, важным направлением для него стали ностальгия и формат «семейного просмотра». Контрастируя с эксплуатационными драмами и откровенными комедиями, он одновременно обращался к детской аудитории — еще со времен своего «Карлосона». Сериал «Манюня» (с 2021-го по наши дни), основанный на книгах Наринэ Абгарян, точно попал в запрос как детей, так и взрослых. Сериал был позитивно воспринят СМИ и имел явный зрительский успех, что выразилось в продолжении, создании целой мультивселенной «Манюни» с полнометражными фильмами, мерчендайзом и сопутствующими проектами. Зрителям рассказывали сказку о ностальгическом времени позднего Советского Союза, где всё обретало романтический ореол и не имело прямых параллелей с реальностью. Тем не менее от своих «классических» сюжетов Андреасян не отказывался, продолжая продюсировать и снимать комедии, построенные на расистских и сексистских стереотипах, среди которых «Вася не в себе» и «Афродеревня».

С начала войны в 2022 году он выпустил свыше пятидесяти фильмов и сериалов, что сделало его одним из самых продуктивных кинематографистов в современной России. Эти феноменальные показатели стали следствием как политики импортозамещения на фоне войны, так и успешной модели работы, которой Сарик придерживался все годы. К 2024 году режиссер уже мог инвестировать собственные сотни миллионов рублей в проекты своей мечты. Так, фильм «Онегин», собрал в прокате 780 миллионов рублей и получил преимущественно позитивные оценки зрителей в противовес критике, где картина подвергалась разгромной оценке. Впрочем, без скандала в СМИ и здесь не обошлось: съемки фильма сопровождались громкими дискуссиями по поводу выбора актеров, когда юных персонажей играли актеры за 30, а также по поводу самого режиссерского исполнения.

Перегруженный декор на фоне исторической неправдоподобности, а также отсутствие глубины литературного первоисточника мешают полностью включиться в экранное действие. Согласно же самому режиссеру, фильм является бесспорным шедевром. С этой уверенностью Андреасян объявил о предстоящих съемках «Войны и мира» Толстого, «Простоквашино» и «Сказки о царе Салтане».

Герой консервативного восстания

В интервью Мадонне Мур Андреасян называет работу с литературными экранизациями своего рода общественной миссией и благотворительностью, подчеркивая ее связь с наступившим «восстанием» российского кино против Голливуда и ростом патриотического запроса среди зрителей. В том же интервью реваншистская риторика усиливается: режиссер обвиняет покинувших Россию кинематографистов в «предательстве родины», а закрытый фестиваль «Кинотавр» — в организации подрывной антироссийской деятельности и пропаганде американского превосходства. Вместе с обвинениями Андреасян выдвигает аргументы в пользу цензуры и призывает увольнять коллег, которые, по его мнению, проявляют неблагодарность государственной системе. Через год после интервью, выступая в московском киноколледже в привычно эмоциональной манере, Андреасян заявил, что ненавидит Тарковского, а позже в своих соцсетях добавил, что подобные школы воспитывают «либералов, ненавидящих родину». 

Однако декларативный патриотизм не избавил самого режиссера от столкновения с цензурой. Его продюсерский проект «Мы» (2022) по роману Замятина был снят с релиза и до сих пор ждет «лучшего времени», а сериал «Сама виновата?» (2023) долго не мог выйти онлайн по тем же причинам. На одних патриотических манифестах Андреасян не остановился: вполне ожидаемо он обратился к созданию собственного военного кино. Так появился первый военный блокбастер в его карьере — «Война и музыка». В центре сюжета — судьба троих музыкантов из маленького армянского села, которых призывают в Красную Армию для войны с фашистской Германией. Оказавшись на фронте, герои сталкиваются не только с немецкими оккупантами, но и с черствостью, недоверием и жесткостью советской системы. Картина стала неожиданной попыткой исторического ревизионизма: персонажи позволяют себе критику в адрес командования, а сюжет поднимает тему противоречия между христианской идентичностью армян и советским антиклерикализмом. Однако финал всё расставляет на свои места: несмотря на все сомнения и внутренние конфликты, доверие к вышестоящему должно быть безусловным, а смерть во имя родины — лишь продолжением жизни.

Оседлав всевозможные тренды, Андреасян стал одной из ключевых фигур современного российского кинематографа. На первый взгляд может показаться, что его традиционалистская позиция — лишь очередная попытка поймать запрос зрителя. Однако если проследить за высказываниями режиссера разных лет, становится очевидно: во многом это последовательная позиция — и художественная, и политическая. Как автор он создает для зрителя зону комфорта: будь то историческая ностальгия в одних проектах или утопическая глянцевая Москва — в других. Одновременно он возвращает публику к карнавальным истокам кино, предлагая посмеяться над «фриками» — мигрантами, квир-людьми и другими маргинализованными группами, чья роль на экране сводится лишь к объекту шутки. Главный герой у Андреасяна всегда мужчина, тогда как женщина сведена либо к сексуальному объекту, либо к образу святой. Бедности и социальной проблематики в кадре нет, а прошлое превращается в величественные декорации. Утоляя народный запрос на кино, где можно одновременно «поплакать и посмеяться», Андреасян рисует патриархальную глянцевую Россию — и, как показало время, именно она оказывается особенно востребованной у массового российского зрителя. А многочисленные хейтеры — критики, коллеги и публика — лишь подпитывают этот успех. Ведь в мире Андреасяна любой скандал становится частью формулы и работает на кассу. 

«Те, кто меня хейтил, уже выгнаны из страны и стали иноагентами», — иронично добавляет режиссер в интервью подкасту “Мужчины, вы куда”, будто ставя точку в споре о цене успеха.