Токсичный оптимизм

На прошлой неделе глава Международного валютного фонда Кристалина Георгиева заявила, что санкции «будут иметь разрушительные последствия» для российской экономики, которая сократится «как минимум на 7% в среднесрочной перспективе». Это заявление было неожиданным, поскольку еще в январе МВФ резко пересмотрел прогноз по российскому ВВП в 2023 году в сторону повышения — и предсказал рост на 0,3% вместо спада на 2,3%. 

Конечно, ростом это можно назвать с натяжкой, но от страны, которая испытывает колоссальное санкционное давление и тратит до 10% ВВП на войну и силовиков, не ожидаешь даже такого. Для сравнения, экономика Германии по тому же прогнозу вырастет всего на 0,1% ВВП.

Такой «оптимизм» по отношению к устойчивости российской экономики вызвал скандал. Публика не оценила попытку МВФ сыграть в объективность, особенно на фоне того, что другие международные организации остались при своих старых прогнозах, предвещающих России падение на 3-4% ВВП в 2023 году.

Поэтому в этот раз Георгиевой пришлось послать экспертному сообществу более четкий сигнал. 

Упреки в адрес МВФ (и тем более Росстата) во многом справедливы. Но еще они показывают, что участники споров об эффективности санкций нередко выдают желаемое за действительное.

Среди аналитиков сейчас есть два условных лагеря. Представители первого считают, что экономика если не «разорвана в клочья», то переживает глубочайший кризис. Избежать коллапса удалось только благодаря «технократам» и инерционности западной санкционной машины. Еще немного, и петля затянется.

Вторая группа — скептики — говорят, что «санкции не работают». Спустя год российская экономика не только не развалилась, но и продолжает финансировать постоянно растущие расходы на войну. Создается впечатление, что режим Владимира Путина как никогда прочен, а санкции оказались слабее рыночных интересов посредников и потенциальных бенефициаров ограничений (в первую очередь — Индии и Китая). 

Именно эта точка зрения в последние месяцы стала звучать громче — и вызвала сильную ответную реакцию. 

Конечно, санкции работают. За первые два месяца 2023 года дефицит бюджета РФ составил 88% от запланированного объема на весь год. Новая формула расчета нефтегазовых налогов и «встряска» крупного бизнеса должны немного исправить ситуацию, но, даже по осторожным оценкам, дефицит вырастет до 5-6 трлн рублей, что для привыкших к «кубышке» российский властей — очень неприятный сценарий. В отличие от прошлого года, который принес России рекордные нефтегазовые доходы, этот будет годом сжимающегося экспорта.

Среднесрочные потери в ВВП и, что не всегда одно и то же, в уровне жизни россиян, тоже будут накапливаться. Страна встала на путь «регрессивного импортозамещения» — его суть в том, что производство откатывается на технологии 20-30-летней давности, а потребителям вместо импорта предлагают устаревшие товары по более высокой цене. Этот курс был провозглашен правительством еще в 2014 году и уже стоил средней российской семье десятки тысяч рублей прямых потерь. Но если раньше власти «импортозамещали» вполсилы, то теперь это всерьез и надолго.

Но значит ли это, что прогнозы МВФ точно не сбудутся, а Георгиева транслирует пропагандистские мифы о неуязвимости России к санкциям? Совсем необязательно. 

Во-первых, рост на 0,3% ВПП можно обеспечить бюджетными расходами и производством вооружений, даже если потребление будет в глубоком минусе. Во-вторых, даже если экономика не вырастет, а упадет на несколько процентов, это не сильно приблизит Запад к желаемому результату — военному поражению России. Именно об этом говорят те, кто предлагает более аккуратно оценивать разрушительность санкций. 

Да, это беспрецедентный удар, прежде всего, по потреблению (об этом мы скоро расскажем в отдельном большом исследовании), экспорту углеводородов и технологическому развитию. Но резервы Кремля для ведения войны по-прежнему достаточно велики. Российская экономика еще даже толком не переходила в мобилизационный режим и во многом функционирует по старым, квазирыночным правилам игры. 

Все это не значит, что санкции не имеют смысла — они работают, и это очень заметно. Но не вина МФВ в том, что российская экономика все еще не рухнула. 

Важно понимать ограничения рычагов экономического давления на Россию. Это позволит не только выбирать наиболее эффективные меры, но и не попадать в ловушку wishful thinking и не ждать, что коллапс вот-вот случится.