Пустить в ход кости

В июле 2023 года исполнилось 105 лет расстрелу царской семьи в Екатеринбурге. В том же году, помимо семьи последнего императора и его слуг, в Перми был убит Великий князь Михаил Александрович (родной брат Николая II), уничтожены восемь членов царского дома в Алапаевске. Жестокое убийство Романовых стало одним из символов масштабных, страшных репрессий, через которые прошли народы бывшей Российской империи и Советского Союза в XX веке.

После кровавого опыта XX века президентом России в 2000 году стал выходец из КГБ. Уже тогда находились прозорливые люди, говорившие об опасности такого развития событий. Но в начале своей президентской карьеры Владимир Путин избегал прямой связи с историей ВЧК-ОГПУ.

Новый президент пошел другим путем: чтя память разведчиков-чекистов, он постарался украсить свой режим позолотой, державностью и славой империи Романовых. И в этом Путину помогли самые настоящие Романовы, потомки царской фамилии, с которыми он был знаком с 1991 года.

Так Путин старался, не отказываясь от советского наследия, присвоить себе и имперское. В конечном итоге именно из этого сплава империи Романовых и Советского Союза родилась его идея «исторической России».

Владимирович встречает Кирилловича

Так вспоминал ноябрьские дни 1991 года в Санкт-Петербурге тогдашний посол Великобритании в России сэр Родрик Брейтвейт. Впервые с 1917 года в Санкт-Петербург официально приезжал представитель династии Романовых, «император в изгнании» Владимир Кириллович Романов. Его отец Кирилл Владимирович Романов был двоюродным братом Николая II. Один из немногих Романовых, которые спаслись в эмиграции, Кирилл Владимирович объявил себя «императором всероссийским» в 1924 году.

Инициатором приглашения Великого князя в Санкт-Петербург был мэр города Анатолий Собчак. Владимир Путин, руководивший тогда отделом внешних связей мэрии, организовывал приезд Владимира Кирилловича. А помогал ему Владимир Чуров, тогда начальник Управления международного сотрудничества мэрии.

Великий князь Владимир Кириллович скончался в апреле 1992 года — и завещал похоронить себя именно в Северной столице. Городские власти (в лице Владимира Путина) пошли навстречу его последнему желанию. Мария Владимировна Романова, дочь Владимира Кирилловича, познакомилась с Владимиром Путиным именно тогда, в 1992 году. Она вспоминала: «Мы очень благодарны ему за помощь в те скорбные дни, когда мы приехали, сопровождая гроб моего отца, Великого князя Владимира Кирилловича».

Род Романовых в России представляют две конкурирующие организации: Императорский дом Романовых и Объединение членов дома Романовых.

Начиная с 1992 года Императорский дом Романовых возглавляет Великая княгиня Мария Владимировна, дочь Владимира Кирилловича. В свое время она подавала иски о реабилитации царской семьи, посещала Крым совместно с сыном Георгием Михайловичем и занималась благотворительностью в России. Ее сын Георгий Михайлович торжественно обвенчался со своей невестой в Исаакиевском соборе в 2021 году (при поддержке «православного бизнесмена» Константина Малофеева — владельца «Царьграда» и одного из бенефициаров войны. — Прим. ред.).

Конкурирующую организацию, Объединение членов дома Романовых, долгое время возглавляли два брата — Дмитрий и Николай Романовичи. Они были одними из первых, кто приехал в Россию после распада СССР, участвовали в церемонии перезахоронения останков царской семьи в 1998 году. Уже после 2000 года Дмитрий и Николай Романовы сделали немало, чтобы придать российскому режиму видимость «связи с историческим прошлым».

Сюжет I. Императрица Мария Фёдоровна. Чеченские сепаратисты, семейное предание и «просто бизнес»

Мария Фёдоровна, до замужества датская принцесса Дагмар, прожила очень долгую и драматичную жизнь. Она пережила своего мужа, императора Александра III, находилась под арестом и угрозой расправы в 1918 году. В том же году она навсегда покинула Россию, еще не зная об убийстве обоих своих сыновей — Михаила и Николая — вместе со всей семьей. Мария Фёдоровна умерла в Дании в 1928 году и была похоронена в королевской усыпальнице в Роскилле как датская принцесса и вдовствующая российская императрица. Там ее останки и пребывали до начала 2000-х.

Всерьез вопрос о перемещении останков Марии Фёдоровны в Россию возник в 2001 году. Тогда глава Объединения членов дома Романовых, князь Николай Романович, обратился к губернатору Санкт-Петербурга Владимиру Яковлеву с просьбой о содействии в важном деле. Яковлев обсудил этот вопрос с президентом, и Владимир Путин выразил поддержку инициативе о перезахоронении. 

В марте 2002 года уже было получено предварительное согласие на перезахоронение со стороны королевы Дании Маргрете II. Кроме того, в церемонии планировали участвовать королевские особы Европы и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Правда, посол Дании в России Ларс Виссинг отметил, что Мария Фёдоровна не оставила завещания о том, где она желает быть похороненной.

Поскольку просьба братьев Романовых ранее была озвучена, в августе 2002 года Владимир Путин написал обращение на имя королевы Дании Маргрете II с просьбой рассмотреть возможность возвращения праха Марии Фёдоровны в Россию. Кроме того, сама королева планировала приехать в Санкт-Петербург в июне следующего, 2003 года. К этому времени российская сторона надеялась решить основные вопросы, связанные с перезахоронением. Была создана межведомственная комиссия под руководством вице-премьера РФ Валентины Матвиенко, проведение церемонии планировалось в сентябре 2003 года. Однако затем дело перезахоронения неожиданно «встало». 

Проблема заключалась в том, что осенью 2002 года в Дании должен был пройти первый Всемирный конгресс чеченского народа. В нем собирались принять участие как представители мирной оппозиции, так и участники вооруженного сопротивления российским войскам. В частности, в работе конгресса должен был участвовать Ахмед Закаев, которого российское государство обвиняло в причастности к подготовке к теракту на Дубровке. Проведение конгресса было запланировано в Копенгагене на 28–29 октября 2002 года. В тот же день датскую столицу намеревался посетить и Путин, визит которого был намечен заранее. 

24 октября МИД России заявил решительный протест послу Дании в России. Было отмечено, что проведение конгресса будет иметь «серьезные последствия как для дальнейшего взаимодействия России с датским председательством в ЕС, так и для российско-датских отношений». Датские власти не стали запрещать конгресс, и в ответ Владимир Путин отменил свою поездку в Данию. 

В течение последующих месяцев отношения между двумя странами продолжали осложняться. После отказа Дании выдавать России Ахмеда Закаева (датская сторона заявила о нехватке доказательств его причастности к организации терактов) в декабре 2002 года МИД России назвал Данию «опорным пунктом чеченских террористов».

Посол Дании в России в 2005–2010 годах господин Пер Карлсен вспоминал о «ссоре» двух стран так: «“После отказа Дании выдавать России Ахмеда Закаева отношения между Данией и Россией ухудшились на три-четыре года. Фактически отношения между нашими странами стали холодными». Он отметил, что отношения вновь потеплели после того, как датская королева дала окончательное согласие на перезахоронение останков Марии Фёдоровны в России. По словам посла, «это было правильное решение, поскольку в России его восприняли как знак того, что мы снова хотим стать друзьями». 

И действительно, в октябре 2003 года, спустя год после «ссоры», посол Дании в РФ Ларс Виссинг заявил о согласии королевы Маргрете II на перезахоронение праха Марии Фёдоровны. Противореча своим словам об отсутствии завещания императрицы, сказанным годом ранее, Ларс Виссинг отметил, что «желанием Марии Фёдоровны было, чтобы после смерти останки перенесли в Санкт-Петербург и захоронили в семейной усыпальнице рядом с супругом, когда для этого будут созданы условия».

Уже в январе 2004 года было вновь объявлено о планах проведения церемонии. Князь Дмитрий Романов, один из инициаторов перезахоронения и «переговорщик» с датской стороной, заявил, что в Дании положительно относятся к идее перезахоронения праха императрицы Марии Фёдоровны в Петербурге. Поддержкой датского королевского дома также удалось заручиться благодаря усилиям брата Дмитрия, князя Николая Романова. 

В декабре 2005 года появились планы медиаосвещения мероприятия. Перезахоронение предполагалось использовать как PR-проект по формированию положительного имиджа России за рубежом и образа российской власти внутри страны. Для работы над проектом объединились несколько федеральных правительственных структур. 

Правда, некоторые неприятности организаторам церемонии доставил депутат Государственной думы от партии «Родина», монархист-легитимист Андрей Савельев. Он задал ряд неудобных вопросов, в том числе такой: «Какими нормативными актами или иными основаниями регулируется существование захоронений в соборе Петропавловской крепости и проведение в нем новых захоронений?»

Ведь на сегодняшний день Петропавловский собор — не кладбище, а музей, часть комплекса «Государственный музей истории Санкт-Петербурга». Таким образом, возникал вопрос, на каких правовых основаниях на территории музея может проводиться захоронение, пусть даже и исторического лица? Однако организаторы обращение депутата фактически проигнорировали — слишком много уже было сделано для подготовки церемонии, чтобы прерывать ее по таким мелочам.

26 сентября 2006 года процесс, начавшийся в далекой Дании, успешно завершился: гроб с телом императрицы Марии Фёдоровны был торжественно доставлен в Россию и захоронен в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Речи присутствовавших высших лиц были сладки до безобразия. Валентина Матвиенко заявила, что «церемония стала важным актом восстановления нашей исторической памяти, который должен объединить нацию, напомнить о нашей великой истории. Это еще один знак того, что мы живем в другой, новой России». Заместитель министра иностранных дел РФ Виктор Титов и вовсе отметил, что «мероприятие способно дать хороший заряд для поступательного развития всего комплекса российско-датского сотрудничества». 

И действительно, перезахоронение Марии Фёдоровны стало фундаментом, на котором была проведена «перезагрузка» российско-датских отношений. В апреле 2010 года в Копенгаген с официальным визитом прибыл президент России Дмитрий Медведев. Весной 2011 года в Дании побывал и премьер Владимир Путин.

Вскоре в Россию с ответным визитом прибыла королева Дании Маргрете II. Ее сопровождало 90 представителей датского бизнеса. По признаниям самих датчан, это была самая солидная бизнес-делегация, когда-либо сопровождавшая королевскую чету в зарубежной поездке. В МИД РФ расценили визит королевы как знак окончательного примирения России и Дании. В рамках официальных мероприятий королева Маргрете II возложила венок к могиле Марии Фёдоровны.

В конечном итоге тело женщины, родившейся в Дании, любившей Данию и умершей в ней, было перевезено в Россию не из-за уважения к ее последней воле, которую мы никогда не узнаем. Задуманный как символическая акция, демонстрирующая восстановление связи с прошлым, перенос тела Марии Фёдоровны фактически стал обменной монетой в российско-датских переговорах. Правда, для осуществления замысла пришлось пойти на умолчание и подлог с «последней волей». Но, судя по суммам заключенных контрактов между бизнесами России и Дании, игра стоила свеч.

Сюжет II. Николай Николаевич — младший: русско-французское братство, война и «Мистрали»

Великий князь Николай Николаевич (младший) — дядя Николая Второго. В 1914–1915 годах был Верховным главнокомандующим Русской императорской армии, затем наместником на Кавказе. После Февральской революции лишился всех постов, в 1919 году эмигрировал вместе с семьей во Францию. Последние годы жил в Каннах, умер там и был похоронен в православной церкви Архангела Михаила в 1929 году.

О возможности перезахоронения Николая Николаевича с супругой в России впервые речь зашла еще в 1998 году. Князь Николай Романович высказывался об этом так: «Если бы было действительное желание в Петербурге и России перезахоронить Николая Николаевича и его супругу здесь, мы и, я думаю, другие наши родственники могли бы на это согласиться». Вновь он коснулся этой темы в 2005 году: «Если будет поднят вопрос о перезахоронении Николая Николаевича (младшего), то об этом можно рассуждать». Как можно видеть, ни в 1998, ни в 2005 году Николай Романович с подобной инициативой не выступал и допускал возможность такого мероприятия со стороны государственной власти. 

Но в декабре 2013 года Николай Романович вместе с братом Дмитрием сами обратились к правительству России с просьбой перезахоронить в Москве останки Великого князя Николая Николаевича и его супруги, Великой княгини Анастасии Николаевны. Поскольку в 2014 году в России должны были проходить масштабные мероприятия, связанные с 100-летием начала Первой мировой войны, власти отнеслись к просьбе братьев очень серьезно. Спикер Госдумы Сергей Нарышкин поддержал инициативу с перезахоронением. 

Дело шло быстро — сказывался наработанный в ходе перезахоронения Марии Фёдоровны опыт. В октябре Нарышкин сделал доклад Путину о ходе работ по подготовке перезахоронения.

24 декабря посол России во Франции Александр Орлов заявил, что основные юридические и организационные вопросы, связанные с перезахоронением, решены. По его словам, французская сторона выразила готовность обеспечить проведение соответствующих церемоний. Часть проведенных переговоров осталась «за кадром»: по словам посла, «решение вопроса заняло достаточно длительный период». Причем его обсуждение происходило на самом высоком уровне. Так, после разговора между Путиным и Олландом было принято решение о проведении торжественной церемонии в Доме инвалидов в Париже. 

Тогда же Сергей Нарышкин проговорился о том, что «родственники Великого князя, семья сохранили предание о том, что его последней волей было желание найти покой на родной земле и быть похороненным рядом со своими солдатами». Иными словами, завещания Николая Николаевича, равно как и в случае с Марией Фёдоровной, не существовало в природе. А семьей, «сохранившей предание», вновь оказались братья Николай и Дмитрий Романовы. 

Перезахоронить прах Великого князя было решено на Братском воинском кладбище в Москве. (Во времена Первой мировой на нем хоронили погибших русских солдат и офицеров, к юбилею Первой мировой в 2014 году кладбище основательно реконструировали — прим. ред.). Обоснование выбора именно Москвы раскрыл представитель Российского военно-исторического общества Владислав Кононов. По его словам, «Москва в качестве места упокоения выбрана в связи с тем, что Николай Николаевич хотел быть похоронен вместе со своими солдатами». (Письменного завещания Николая Николаевича по этому вопросу не существует — прим. ред.). Правда, выбор Москвы критиковали многие в монархическом лагере: почти вся жизнь Николая Николаевича прошла в Петрограде, и с Москвой его мало что связывало.

В апреле 2015 года правительственная комиссия отчиталась о проведении «целой серии международных переговоров с властями Франции, как на муниципальном, так и на правительственном уровнях». Сергей Нарышкин отметил, что перезахоронение останков Великого князя «станет особым событием и для России, и для всего Русского мира». 

24 апреля тела Николая Николаевича и его супруги были выкопаны из могилы в Ницце, над ними была проведена панихида. 27 апреля они были перевезены в Дом инвалидов в Париже, где впервые прошла панихида по русскому военачальнику. Присутствовавший на церемонии епископ Вооруженных сил Франции Люк Равель выступил с короткой речью, назвав панихиду «данью памяти главнокомандующему союзной армии». В тот же день глава российской делегации Владимир Мединский возложил цветы к памятнику солдатам Русского экспедиционного корпуса в Париже и заявил французским журналистам: «Нас связывает удивительная история союзнических, братских отношений и в Первой, и во Второй мировой войне. Память мы проносим через годы, она крепко соединяет наши страны». Вечером того же дня самолет российской делегации с телами Николая Николаевича и его супруги отправился в Москву.

Завершилось всё торжественной церемонией 30 апреля 2015 года в Москве. Присутствовавший на мероприятии Сергей Нарышкин поблагодарил власти Французской Республики за содействие в возвращении праха. Позднее исполнительный директор фонда «История Отечества» Константин Могилевский рассказывал, что захоронению предшествовала почти двухлетняя подготовка. Православная церковь в Каннах, в которой были похоронены Николай Николаевич с супругой, относилась не к Московской, а к Константинопольской патриархии. 

Что ни говори, а церемония была проведена помпезно и с размахом. Учитывая осложнение отношений между Россией и Францией на фоне аннексии Крыма и войны на Донбассе, подобные мероприятия несколько сглаживали «шероховатости» в партнерстве двух стран. Уже с сентября 2014 года тянулась история с отказом Франции передавать России два вертолетоносца «Мистраль» из-за агрессии против Украины. Так, в день вскрытия могилы Николая Николаевича в Ницце, 24 апреля 2015 года, президент Франции Франсуа Олланд заявил, что готов вернуть России аванс из-за намерения Франции разорвать контракт в одностороннем порядке.

Оба брата Романовых, Николай и Дмитрий, поддержали присоединение Крыма к Российской Федерации. Старший из братьев, Николай Романов, скончался в сентябре 2014 года. Младший, князь Дмитрий Романов, посетил Крым с супругой в августе 2015 года. Год спустя указом президента он был награжден орденом Александра Невского. Скончался в декабре 2016 года в возрасте 90 лет.

***

В современной России так и не произошло масштабной оценки событий XX века — революций, Гражданской войны, двух мировых войн и страшных репрессий. Владимир Путин не пытался провести такую оценку — он лишь брал из истории то, что могло бы принести ему пользу. А остальные «сложные вопросы», будь то реабилитация жертв репрессий или реституция, просто игнорировал. 

В чем, например, циничность истории «перезахоронения» Марии Фёдоровны? Ее сыновей, невестку и внуков жестоко убили люди, чьим именем в России до сих пор названы улицы, города, площади и станции метро. 

В этом цинизме и состоит символическая политика путинского времени — когда гроб с телом давно умершего монарха и бравурный марш заменяют разговор о жертвах репрессий и преодоление травм страшного XX века.

Автор — Докторант Боннского университета, отделение истории Восточной Европы. Стипендиат Фонда Герды Хенкель по программе «Scholars at Risk».