Алмазное сито

В октябре в очередной раз возобновился разговор о скором введении санкций Запада против российской алмазодобывающей промышленности. Весной 2022 года запрет на импорт российских камней был установлен США, за ними последовали Канада и Великобритания, но Европа предпочла остаться в стороне. 

Теперь источники Reuters сообщают, что санкции против российских алмазов со стороны ЕС и всей «Большой семерки» (G7) будут введены уже в октябре-ноябре. Это подтверждают и источники EUobserver — они утверждают, что запрет будет принят «со дня на день». 

Бан российских алмазов обсуждается в Европе чуть ли не с самого начала войны в Украине. Но в предыдущие одиннадцать пакетов санкций ЕС эта мера так и не вошла, хотя Россия является главным производителем необработанных алмазов в мире, а европейские страны — крупными покупателями на алмазном рынке.

Несмотря на то, что алмазы не настолько жизненно важный товар, как, например, нефть или газ, чтобы от их поставок было так сложно отказаться, запрет на их импорт долгое время блокировался Бельгией, в которой находится крупнейший мировой хаб по торговле алмазами и бриллиантами (ограненными алмазами). Он расположен в Антверпене, где работает до 1600 предприятий по обработке, огранке и продаже алмазов, на которых заняты до 30 тысяч человек. 

Проект решения о запрете готовят страны G7 на основе нескольких предложенных подходов — бельгийского, французского, индийского, а также проекта Всемирного совета по алмазам — отраслевого объединения, в которое в том числе входят крупнейшие «алмазные» корпорации De Beers и Tiffany. Предполагается, что решение G7 далее распространится на страны ЕС: запрет на импорт алмазов собираются включить в двенадцатый санкционный пакет, который может быть принят до конца этого года. 

Главный вопрос уже не столько в наличии консенсуса в Европе вокруг отказа от покупки камней из России, сколько в том, как именно это осуществить, чтобы бан действительно работал. С начала российского вторжения в Украину ЕС и США не раз сталкивались со схемами обхода Кремлем введенных ограничений. Принятые ранее Вашингтоном, Лондоном и Оттавой санкции против российских алмазов тоже почти не работают.

И хотя запрет импорта алмазов ЕС и G7 не сможет подорвать российскую экономику, он, вероятно, нанесет важный, в том числе на символическом уровне, удар, продемонстрировав, что даже на таких сложных рынках, как алмазный, Запад в итоге в состоянии придумать действенный механизм работы санкций. 

Причем ключевую роль в этом должны сыграть несколько крупных игроков на алмазном рынке, в том числе Бельгия. 

Краеугольный камень

Россия — один из крупнейших игроков на мировом рынке алмазов. В 2022 году больше трети (34,95%) необработанных алмазов в мире были добыты в России. В долларовом эквиваленте это составляет 22,19% от всей мировой добычи — выше показатели только у Ботсваны. 

Россия играет важную роль и в алмазном экспорте. В 2022 году она находилась на третьем месте по объему экспорта в натуральном выражении (11% от мирового экспорта) и на четвертом по объему экспорта в долларовом эквиваленте (8%). При этом 70% спроса на рынке алмазов формируют страны G7.

Большая часть российских алмазов так или иначе проходит через Индию — страну, где обрабатывается 90% всех камней. Туда российские алмазы попадают не только напрямую, но чаще всего через международные биржи — в Антверпене, Дубае, Тель-Авиве. Поэтому главными покупателями российских алмазов в 2021 году были Бельгия (1,9 млрд долларов), ОАЭ (1,2 млрд долларов), Индия (886 млн долларов) и Израиль (387 млн долларов). Так что потенциальный запрет на импорт алмазов российского происхождения задевает интересы многих сторон.

Несмотря на начатую Россией войну, мировой рынок продолжает покупать российские алмазы, а российская алмазная промышленность — приносить доход в бюджет страны. В 2022 году добыча алмазов в России по сравнению с 2021-м выросла почти на 3 млн карат. В плане на 2024–2025 годы заявлен примерно тот же целевой уровень. А выручка российской госкорпорации «Алроса», которой принадлежит 90% всех месторождений алмазов в стране, в 2023 году только продолжила расти. Тем не менее подавляющее большинство стран Запада санкции против этой отрасли российской промышленности не вводило.

Долгое время запрету на импорт российских алмазов противилась Бельгия — главный европейский центр торговли алмазами и бриллиантами. Однако после того как часть ювелирных компаний, таких как Cartier и Tiffany, публично отказалась от покупки российских камней, основной хаб для завоза российских алмазов переместился из Антверпена в Дубай, сообщают расследователи Kyiv Independent. А вместе с ним сместился и лоббистский центр — главным образом к англо-африканской корпорации De Beers и организации World Diamond Council (Всемирный совет по алмазам).

Дело в том, что 

Перемещение российского экспорта из Антверпена в Дубай было вызвано прежде всего тем, что в Бельгии куда серьезнее правила сертификации, а посредники из алмазного бизнеса в ОАЭ могут эффективно «отмывать» российские алмазы, например поставляя их в Индию и Европу в составе «смешанных» мешков с камнями. Более того, на биржах один алмаз может менять «руки» до 10–20 раз. После попадания в Дубай, подчеркивают источники Kyiv Independent в индустрии, определить «российскость» алмаза может быть уже практически невозможно.

Такая схема очень похожа на обход «нефтяных» санкций, когда российская нефть или нефтепродукты смешиваются с продуктами другого происхождения, что позволяет продавать их не как российские. В итоге теперь Брюссель не блокирует введение санкций в отношении алмазов со стороны ЕС, а готов предложить свое решение проблемы отслеживания российских алмазов на мировом рынке. Но его интересы сталкиваются с интересами других игроков. 

Антверпен против De Beers

По данным источников Reuters, сейчас «на столе» есть четыре проекта санкций в отношении экспорта российских алмазов. Самый жесткий из них предлагает Бельгия, то есть Антверпен, самый мягкий — Всемирный совет по алмазам, в который входят представители крупнейших ювелирных корпораций и который продвигает интересы De Beers. К участию в переговорах приглашена и Индия, в которой в итоге почти все алмазы будут обработаны. 

Блокчейн Антверпена

Бельгийский проект предполагает, что на рынок стран G7 (а впоследствии и ЕС) смогут попадать только алмазы нероссийского происхождения — обработанные от 1 карата и необработанные от 1,4 карата. Для попадания на рынок каждый алмаз должен получить блокчейн «G7-сертификат» с указанием происхождения. Это позволит записывать и впоследствии отслеживать все перемещения алмаза внутри рынка.

Все транзакции в системах блокчейна фиксируются в публичном доступе, поэтому при желании их сможет отследить любой человек.

Из этих условий также следуют важные ограничения. Во-первых, на рынок G7 не смогут попадать поставки со «смешанным происхождением» — исключение предлагается сделать только для алмазов De Beers из Ботсваны. Причина этого, видимо, заключается в том, что в Ботсване находится самая большая сортировочная станция De Beers, куда стекаются алмазы из самых разных месторождений. Во-вторых, такая жесткая система проверки и сертификации предполагает, что на рынок G7 будет единая точка входа. Вслух это пока не проговаривается, но понятно, что имеется в виду собственно Антверпен.

Такой проект очевидно позволяет вернуть потоки алмазов из азиатских хабов в Бельгию, что делает введение санкций выгодным для Брюсселя. Правоприменение и сама сертификация в таком случае будут в руках национальных правоохранительных или таможенных органов страны, являющейся точкой входа для алмазов, то есть, вероятно, Бельгии. 

От Индии, в свою очередь, это потребует разделения поставок для рынка G7 и для стран остального мира. 

Точка входа — Индия

Поскольку почти все российские алмазы так или иначе проходят через индийскую обработку и огранку, Индия выдвинула свой вариант проекта, предлагающий сделать единой точкой входа на рынок G7 собственно Индию. 

Индийские фирмы, которые хотят экспортировать алмазы больше 1 карата в страны G7, должны будут ежегодно проходить сертификацию в индийском государственном Совете по содействию экспорту ювелирных изделий из драгоценных камней (GJEPC). Помимо этого, компании должны будут в обязательном порядке разделять экспорт в G7 и в остальные страны. 

GJEPC, в свою очередь, будет проводить регулярные случайные проверки 5% всех компаний, поставляющих камни в страны G7. Для независимого контроля за процессом в индийском Сурате или Мумбаи предлагается открыть постоянно работающий офис G7. 

Обязательной проверки каждого алмаза, в отличие от бельгийского проекта, эта схема не предусматривает. 

Внешний аудит Франции

Со своим вариантом проекта санкций выступил и Париж. Согласно французскому плану, продавцы алмазов в G7 должны будут сами декларировать страну происхождения и разделять поставки. Исключение снова сделано для алмазов De Beers из Ботсваны. 

В качестве контролирующего органа Франция предлагает привлечь независимых аудиторов. Вероятно, речь идет о крупных частных компаниях, например PwC или Deloitte. Помимо этого, план предполагает введение систем отслеживания — блокчейна или его аналогов, — но не на начальном этапе. 

Лобби ювелирных корпораций

Самый мягкий проект предложил Всемирный совет по алмазам, то есть представители крупнейших ювелирных корпораций. В соответствии с его планом фирмы будут обязаны самостоятельно декларировать, что алмазы, которые они продают, приходят не из России. Также компании должны будут сами подготовить механизмы разделения поставок. 

Задача этого плана заключается в том, чтобы «уравновесить» строгий бельгийский подход в пользу ювелирных корпораций, так как проект Всемирного совета по алмазам, по сути, не предлагает никаких новых мер — происхождение алмазов декларируется и сейчас.

Выбор G7

Вероятно, окончательное решение будет неким промежуточным вариантом между предложениями Бельгии, Индии и корпораций. При этом и в G7, и в ЕС понимают, что итоговый проект должен не только лавировать между интересами главных игроков, но и решать ключевые проблемы: как отследить происхождение и перемещение алмазов, кто это может и должен делать и как быть с теневым экспортом, который на рынке алмазов является вполне обычным делом.

Тем более что США, Великобритания и Канада годом ранее уже ввели санкции против российских алмазов. И они не работают, о чем говорят и упомянутые выше экономические показатели компании «Алроса». Российские алмазы продолжают попадать в США, в том числе к одной из крупнейших американских ювелирных компаний Tiffany. Только сейчас это делается через еще большее количество посредников, чем до введения ограничений в прошлом году. 

Другая проблема, которая характерна для санкционного режима в целом, — правоприменение, а точнее наличие агента правоприменения. Даже если G7 и ЕС научатся отслеживать алмазы и идентифицировать их, непонятно, кто будет наказывать за нарушение санкционного режима и следить за его выполнением. 

Как уже писала «Новая-Европа», на уровне европейских санкций существует проблема Enforcement Gap: санкции принимаются ЕС, а их реализация ложится на плечи национальных правоохранительных органов. Реализация эта происходит опять же в соответствии с национальным законодательством. При этом если между европейскими правоохранителями всё-таки существует определенный уровень координации и выравнивания законодательств, то в случае со странами G7 такого нет. 

Наконец, санкции подразумевают наличие дипломатической задачи. За полтора года войны Россия хорошо научилась пользоваться теневым импортом через третьи страны. С этими третьими странами придется договариваться, чтобы они способствовали соблюдению санкционного режима. При этом в случае с алмазами речь идет о государствах, с которыми у России достаточно неплохие отношения. 

В первую очередь это, конечно, Индия, через которую проходят почти все российские алмазы. Но также это и ОАЭ, где расположен дубайский хаб, и африканские алмазодобывающие страны, такие как Ботсвана или Демократическая Республика Конго. Президент ДРК был одним из лидеров африканских стран, которые приехали на летний форум Россия — Африка в 2023 году. Неплохие отношения у ДРК и с самой госкорпорацией «Алроса». В 2021 году компания подписала меморандум о взаимопонимании с местной государственной алмазодобывающей компанией и наращивает там свою деятельность. 

Состояние устойчивое

В структуре российского экспорта алмазы занимают далеко не самое важное место — меньше процента от всего объема экспорта в долларах США. Добыча алмазов в России — сверхмонополизированный рынок: 90% всех месторождений принадлежат компании «Алроса», 77% расположены в Республике Саха (Якутия), а остальные 23% находятся в Архангельской области. 

Для Республики Саха добыча алмазов — существенный источник доходов. Это, в частности, обусловлено структурой собственности «Алросы». Так, 33% ее акций принадлежат РФ, еще 25% — Республике Саха, 8% — восьми улусам (по 1% — Анабарскому, Верхневилюйскому, Вилюйскому, Ленскому, Мирнинскому, Нюрбинскому, Оленекскому и Сунтарскому) республики, где ведется добыча, остальные 34% находятся в свободном обращении. 

Поступления в якутский бюджет от алмазодобывающей промышленности идут по двум основным каналам: от дивидендов «Алросы» и от налогов, которые она платит. Всё вместе это составляет большую долю доходной части республиканского бюджета. Так, в 2021 году налоговые поступления со стороны компании в бюджет составили 45,3 млрд рублей, неналоговые — 49,7 млрд рублей. В сумме это покрыло 33% расходов бюджета региона.

Также «Алроса» — важный работодатель для региона. Число ее сотрудников в Республике Саха достигает 30 тысяч человек. При этом количество занятых жителей республики в компании растет — за последние пять лет работу там получили около 10 тысяч человек. Для полумиллионного экономически активного населения республики это достаточно заметная часть. 

Хотя с начала войны добыча алмазов не сократилась и не планирует сокращаться, некоторые проблемы «Алроса» всё же испытывает. В пояснительной записке к бюджету Республики Саха на 2023 год заявлено, что прибыль компании сократится в два раза по сравнению с 2022-м и еще больше в 2024-м. В качестве причин указываются уже наложенные на Россию санкции. Помимо этого, во втором полугодии 2021 года и в 2022 году компания решила не выплачивать дивиденды. 

Чтобы компенсировать эту недостачу в бюджетах, весной 2023 года пришлось принять закон на федеральном уровне, который увеличивал налог на добычу полезных ископаемых для «Алросы» на два месяца. Эта компенсация, однако, касалась только федерального и регионального бюджетов — до улусов она не дошла, что вызвало заметное недовольство среди региональной элиты. Так, депутат Госдумы от региона Сардана Авксентьева (партия «Новые люди») летом 2023 года направила депутатский запрос на имя вице-премьера Александра Белоусова с требованием провести анализ «упущенной выгоды» улусов от невыплаты дивидендов, а также предложить механизм компенсации. 

Об ответе из правительства не сообщалось, но в конце сентября корпорация приняла решение выплатить дивиденды по итогам первого полугодия 2023 года. Размер дивиденда за одну акцию сократился более чем вдвое. Тем не менее глава республики Айсен Николаев остался доволен и заявил о хорошем положении дел в компании: «Мы внимательно анализируем состояние «Алросы» и оцениваем его сегодня как устойчивое». По итогам выплаты республика получила 6,94 млрд рублей, улусы — 2,22 млрд рублей.

Ожидаемый эффект

Ближайшая цель введения санкций против российской алмазной промышленности заключается в том, чтобы перекрыть каналы поступления выплат от компании «Алроса» в российские бюджеты, объясняет в комментарии «Новой-Европа» Ханс Меркет, исследователь в сфере природных ресурсов бельгийской Международной информационной службы по вопросам мира. Предполагается, объясняет эксперт, что санкции переведут компанию на более дешевые рынки сбыта, что негативно скажется на ее выручке, а значит, и прибыли. Это позволит снизить налоговые и дивидендные поступления в российский бюджет и в итоге сократить финансирование российской военной машины. 

При этом с уверенностью говорить, что грядущие санкции окажут заметное влияние на положение дел в республике, пока нельзя, отмечает в комментарии «Новой-Европа» пожелавший остаться анонимным эксперт по вопросам экономик российских регионов. Опыт предыдущих санкций показывает, что их достаточно легко обойти, а сделать это точно будут пытаться, считает эксперт. Кроме того, алмазодобыча не единственная экономическая опора региона. Большое значение для республики имеет также нефтегазовая промышленность. Поэтому ожидать сиюминутных эффектов для якутской экономики не стоит.

В любом случае, каким бы ни оказалось решение G7, а затем и ЕС, оно не сможет полностью исключить попадание российских алмазов на западные рынки. И главная причина не в том, что механизмы будут несовершенны. Куда важнее, что сейчас рынок слишком сильно зависит от российского сырья — это стимулирует не только Россию, но и саму индустрию искать способы обхода санкций. 

Проект ограничений, который выглядит наиболее проработанным и способным не исключить полностью, но сильно сократить возможности попадания российских алмазов на западные рынки, — бельгийский. Только предложение Брюсселя предполагает хотя бы какой-то реалистичный механизм для отслеживания происхождения алмазов. Правда, при этом он оставляет на откуп дипломатии контроль над наиболее сложными рынками обработки камней — в Индии и Ботсване. 

Но важным отличием «алмазных» санкций Запада, например, от «нефтяных» является принципиально иной их дизайн. К процессу их разработки привлекли стороны, которые могут получить реальные преимущества от эффективного исполнения ограничений. Речь идет не только о Бельгии, которой, безусловно, выгодно перенаправить входящие алмазные потоки в Антверпен, но и об Индии, которая сможет извлечь выгоду, если станет центром проверки алмазов. Формирование дополнительной, пусть и меркантильной, мотивации к стремлению «наказать Россию» может существенно повысить шансы, что хотя бы эти санкции будут работать.