Что могут короли

Павшие империи

Вероятно, два самых известных европейских королевства — Испания и Великобритания (или Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии). Обе эти страны — бывшие империи, которые в разные эпохи имели большие владения, далеко выходящие за пределы их нынешних территорий. 

И в Великобритании, и в Испании у власти находятся две старые могущественные династии. В Испании это Бурбоны, чья власть раньше распространялась и на Францию, и частично на Италию. В Великобритании — Виндзоры. Хотя на самом деле Виндзоры — британская ветвь немецкой Саксен-Кобург-Готской династии. Но во время Первой мировой войны король Георг V поменял название династии, чтобы избавиться от публичной аффилиации с Германией — противником Великобритании в войне. Сейчас Саксен-Кобург-Готская королевская династия находится у власти также в Бельгии. 

Как и в большинстве европейских монархий, власть нынешних британского (Карл III) и испанского (Филипп VI) королей ограничена национальным законодательством и по большей части сводится к церемониальным функциям. 

Например, король Великобритании приглашает лидера победившей на выборах партии возглавить правительство, носящее имя монаршей особы, открывает речью парламентский год, участвует в назначении пожизненных членов Палаты лордов. 

Помимо этого британский монарх формально принимает участие в руководстве страной. 

Наконец, король обладает некоторыми парламентскими полномочиями. Он выдает Королевскую санкцию на каждый принятый парламентом закон и формально даже имеет право отвергнуть его. Однако этого не происходило уже больше трехсот лет. 

Король Испании также обязан выдвигать на одобрение парламента кандидатуру главы правительства после выборов, подписывать принятые парламентом законы, принимать иностранных послов и делегации. Помимо этого, он может участвовать в совещаниях с правительством и даже председательствовать на его заседаниях — по просьбе премьер-министра. 

В отличие от британского монарха, король Испании не занят в формировании парламента, но может объявлять референдумы — по решению парламента. 

Что объединяет короны исторически — это то, что обе они не самые стабильные королевские дома Европы и в какие-то моменты теряли власть. В Англии это произошло, правда, еще в XVII веке, после буржуазной революции. В Испании же король был вынужден покинуть престол более чем на сорок лет в ХХ веке, когда в 1931 году в Испании была провозглашена республика, а вскоре установился авторитарный режим генерала Франсиско Франко. Тогда Альфонсо XIII вместе с детьми отправился в эмиграцию, где он и умер в 1941 году.

Реставрация монархии в Испании произошла лишь в 1975 году, когда после смерти Франко был коронован внук Альфонсо XIII Хуан Карлос. По специальному соглашению его отца с Франко, Хуан Карлос смог получить образование в Испании, а в 1969 году Франко сам провозгласил его наследником испанского престола.

Короли Севера

Три другие короны Европы — датскую, шведскую и норвежскую — объединяет то, что раньше корона была одна. В Средневековье на протяжении трех столетий три страны существовали вместе под властью датских королей в составе Кальмарской унии.

Собственно, и сейчас короли Фредерик X из Дании и Харальд V из Норвегии происходят из одной династии Глюксбургов. В Швеции же при помощи династического брака, устроенного Наполеоном Бонапартом, в XIX веке королем стал французский маршал Бернадот, основавший свою династию. Ее и продолжает нынешний король Карл VI Густав. 

Если датский монарх обладает хотя бы формальным правом подписывать принятые парламентом законы, то у шведского и норвежского королей нет и этой функции. 

В странах Северной Европы монархи сохранили право формальной передачи власти от старого правительства новому. Кроме того, остаются за ними и консультативные функции: например, все три короля председательствуют в Государственных советах — совещательных органах, куда входят в полном составе кабинеты министров, монархи и иногда их наследники. 

Правда, одно исключительное полномочие есть у короля Швеции: он председательствует в Консультативном совете по международным делам. Это также совещательный орган, который включает представителей правительства и ведущих политических сил из парламента. На заседаниях совета правительство обязано сообщать о своих решениях в сфере внешней политики, а другие участники заседаний могут консультировать и предлагать изменения.

Цена монархии

Такое практически декоративное положение монархий в Европе стало результатом своего рода компромисса. Под давлением буржуазных революций и развития парламентских политических систем последние несколько сотен лет власть монархов старательно ограничивали. При этом зачастую залогом того, что короли шли навстречу, было сохранение за ними «куска пирога» из общегосударственного бюджета. 

Сейчас именно стоимость «символических» монархий является одной из главных претензий их противников. 

И то, насколько эта цена оправдана, вызывает всё больше сомнений налогоплательщиков.

Например, в случае с Великобританией актом 1961 года было создано специальное учреждение, которое называется «Собственность короны» (Crown Estate). Это не государственное и не частное предприятие, а траст, во владении которого находятся огромные площади королевской недвижимости, например, Виндзорский парк, а также 750 квадратных километров разных угодий в Англии и Уэльсе. Помимо этого траст занимается и обычным бизнесом — например, ему принадлежит большое количество морских ветряных электростанций. 

Из всех этих предприятий траст извлекает прибыль, которую направляет в государственную казну. 

Но это не единственный источник финансирования монаршей семьи. В частной собственности короля находится, например, герцогство Ланкастер, которое приносит около 20 миллионов фунтов стерлингов прибыли в год. В собственности герцога Корнуэльского (сейчас это сын Карла III Принц Уэльский Уильям) — земли на юго-западе Англии, которые принесли за 2022–2023 годы еще 24 миллиона фунтов стерлингов. Эта частная собственность закреплена за титулами, и деньги могут использоваться по личному усмотрению короля и герцога Корнуэльского. Оба герцогства освобождены от налогов. 

Похожим образом обстоит дело и в Испании, где у королевской семьи есть собственные активы и имеется госучреждение, которое занимается собственностью короны, — оно называется «Национальное наследие» (Patrimonio Nacional).

В 2023 году издание The Guardian подсчитало, сколько денег из государственных бюджетов выделяется на содержание европейских монархий. По абсолютным показателям лидером оказалась британская, она получает больше 100 миллионов евро в год. Самый скромный доход имеет испанская королевская семья — лишь 8,6 миллиона евро. 

Эти и другие проблемы европейских монархов периодически становятся поводом для требований об упразднении монархического правления. Наиболее популярны такие призывы, опять же, в Великобритании и Испании. От четверти до трети граждан Соединенного королевства сегодня выступают за провозглашение республики. При этом среди респондентов 18–34 лет уровень поддержки монархии уже опускается ниже 50%.

В Испании к 2023 году республиканская форма правления и вовсе стала популярнее: именно ее, а не монархию, поддерживают более 50% граждан. Причин у этого много. Во-первых, на протяжении всего существования режима Франко его реальной альтернативой было республиканское правительство в изгнании. Король же в итоге стал ставленником диктатора. А во-вторых, испанская монархия пережила ряд коррупционных скандалов, именно из-за них Хуан Карлос в 2014 году отрекся от престола в пользу Филиппа VI и отправился в добровольное изгнание. 

Послы королевской воли

Власть современных конституционных монархий обычно описывают выражением «король царствует, но не правит». После всех пертурбаций ХХ века у монархов осталось совсем немного полномочий: они не участвуют в управлении страной на повседневной основе, а лишь исполняют символические функции «царствования». Однако это не значит, что монархи не используют власть, которая у них еще есть.

В первую очередь эта власть касается публичной дипломатии, что особенно заметно в случае британской монархии. Каждый год король Великобритании принимает несколько делегаций и сам по нескольку раз отправляется в поездки. Так, вместе с премьер-министром и главой МИД Карл III участвовал в недавнем климатическом саммите COP28. На нем монарх заявил, что молится «всем сердцем о том, чтобы саммит стал критическим поворотным моментом на пути к подлинным преобразованиям». Молитвы короля были направлены на необходимость скорейшего восстановления экосистем и сокращения выбросов парниковых газов. 

Тем же самым занимаются и другие монархи. В ходе таких мероприятий они встречаются с главами других государств и таким образом получают возможность участвовать в политике.

Но если такая деятельность королей всё еще выглядит больше символической, то в некоторых случаях они способны влиять и на реальную политическую ситуацию. 

Так, после реставрации монархии в Испании Хуан Карлос, уже в качестве короля, стал одним из главных действующих лиц демократического транзита страны. В частности, он был инициатором легализации испанской коммунистической партии, а в 1981 году предотвратил реакционный франкистский путч. Тогда путчисты захватили парламент и утверждали, что действуют от имени короля. В ответ Хуан Карлос, одетый в военную форму, выступил с телеобращением, в котором призвал армию обеспечить конституционный порядок в стране. Путч был подавлен, в стране установилась политическая стабильность.

Сыграл существенную роль испанский король и во время последних выборов в Испании в 2023 году, когда ни одна из мейнстримных партий не была готова сформировать правящую коалицию. Ни у консервативной Народной партии, ни у Испанской социалистической рабочей партии не было абсолютного большинства даже в потенциальных коалициях с другими партиями. В этой ситуации король Филипп VI, решая, кому дать шанс сформировать правительство в первую очередь, сделал выбор в пользу Народной партии.

Парадоксально, но это решение короля помогло социалистам: когда Народная партия не смогла набрать достаточно голосов для формирования правительства, «ход» перешел к ним. При этом процедурные правила позволили выиграть несколько месяцев, которые были потрачены на жаркие переговоры с малыми партиями.

Прими король другое решение — и пространство для маневра было бы уже у консерваторов. 

Большая власть небольших королевств

Однако известными королевскими домами Великобритании и Испании, а также северных стран монархии Европы не исчерпываются. Есть на европейском континенте одно герцогство и три княжества — микрогосударства и реликты Средневековья, которые сохраняют политические системы, где формальный закон дает в руки правителей часть власти. 

Одно из них — Великое Герцогство Люксембург. У власти в стране, которая тоже считается парламентской монархией, находится Великий герцог Анри из династии Пармских Бурбонов — родственников испанской короны. Однако его полномочия куда шире. Помимо стандартных функций по подписанию законов и передаче власти от правительства к правительству герцог может, например, распустить парламент и даже отправить премьер-министра в отставку. Правда, эти политические полномочия не использовались монархом довольно давно, и никто не ожидает, что он решится вмешаться в демократический процесс. 

В другом европейском малом государстве, княжестве Монако, у власти находится князь Альбер II из старой династии Гримальди. Его формальная власть простирается даже дальше. В соответствии с законодательством княжества, между князем и парламентом разделена законодательная власть в стране. На практике это означает, что у князя есть право законодательной инициативы, а кроме того, он председательствует в Совете короны — консультативном органе из семи человек, которые де-факто выполняют функции советников князя в политике. В некоторых случаях, таких как вопросы гражданства или амнистии и помилования, князь обязан консультироваться с Советом. 

И хотя государственные медиаресурсы утверждают, что князь играет активную роль в политической жизни страны, в действительности основная исполнительная власть сосредоточена в руках правительства. Кроме того, Монако находится в ассоциации с Францией, в связи с чем многие компетенции государственных органов Монако так или иначе перетекают к французским. В первую очередь это вопросы государственного суверенитета — Франция обеспечивает его полностью, но также и вопросы экономической политики. Поэтому власть князя Монако хотя и побольше, чем у его королевских коллег, но всё же ограничена реалиями, в которых последние десятилетия живет его государство.

Немецкоязычное княжество Лихтенштейн по территории больше, чем Монако, и полномочий у его князя Ханса-Адама II также больше, чем у Альбера II. Власть монарха распространяется на все три ветви: князь может распускать парламент, проводить независимую от правительства внешнюю политику и назначать судей. При всём при этом политическая традиция Лихтенштейна последних лет сложилась так, что монарх почти не пользуется своими полномочиями и фактически власть осуществляет избираемый населением парламент и формируемое им правительство. 

Еще одна микромонархия — Ватикан, который можно было бы назвать теократической абсолютной выборной монархией. Полнота власти в ней сосредоточена у Святого престола, который состоит собственно из великого понтифика и папской курии. Формальных и реальных ограничений власти Папы почти нет. Таким образом, понтифик остается самым могущественным «монархом» Европы. 

Наконец, есть и очень специальный случай микромонархии — горное пиренейское княжество Андорра — там у власти находятся два князя. Один из них — испанский Архиепископ Уржеля Жоан Энрик Вивес-и-Сисилья, а другой — на данный момент президент Франции Эмманюэль Макрон. Такой причудливый дизайн достался Андорре в наследство из Средневековья. Тогда, еще в XIII веке, Архиепископ Уржельский поссорился с графом Фуа из-за земли на территории современной Андорры. Спор разрешил арагонский король, установивший совместное правление. Поскольку Фуа — территория современной Франции, права графа через множество итераций перешли к институту французского президентства. 

Таким образом,

При этом оба являются монархами. Хотя как раз их полномочия достаточно ограничены и в целом сводятся к поддержанию дипломатических связей — особенно с Францией и Испанией. 

Залог единства

Завершают список европейских королевств Нидерланды и Бельгия, и последняя представляет собой пример современного государства, в котором роль короля остается важной и сегодня. 

Исторически Бельгия и Нидерланды вместе с Люксембургом составляли «Нижние земли» (на голландском языке — Nederland). При этом пути Бельгии и Нидерландов очень тесно связаны: в Нидерландах монархия была установлена в 1815 году, после освобождения страны от французской оккупации, Бельгия же получила независимость от Нидерландов пятнадцать лет спустя — в 1830 году. 

Что касается формальных полномочий двух корон, они схожи и не слишком отличаются от других конституционных монархий. Короли также состоят в постоянном контакте с правительством, а нидерландский монарх, подобно британскому, проводит еженедельные закрытые встречи с премьер-министром. Сохраняют за собой монархи и дипломатические и представительские функции. 

Но в случае Бельгии власть короля на практике оказывается не такой уж символической. В соответствии с бельгийским законодательством, монарх формально является королем не Бельгии, а бельгийцев. Поэтому же он является пожизненным представителем не государства, а граждан государства.

Дело в том, что бельгийское королевство состоит из двух достаточно разных частей: Фландрии, где проживают фламандцы и распространены голландский язык и протестантизм, и Валлонии, где основу населения составляют валлоны, разговаривающие на французском и в большей степени исповедующие католицизм. Два региона с трудом уживаются вместе, и во Фландрии периодически возникают разговоры об отделении. 

Так что бельгийцы — это исключительно политическая нация, а корона — то немногое, что объединяет очень разные регионы этой страны. 

Королевское лобби

Более того, бывает и так, что монархи не только используют свою власть, но и злоупотребляют ею, принимая весьма спорные решения. 

Например, в 2013 году в Люксембурге разразился политический скандал, вылившийся в полноценный кризис. Парламентское расследование выявило, что секретные службы, подчиняющиеся консервативному правительству одного из архитекторов современного ЕС Жан-Клода Юнкера, регулярно злоупотребляли своими полномочиями: занимались прослушкой и незаконно собирали информацию о гражданах страны. В скандале был замешан и сам герцог: секретная служба вела записи его конфиденциальных встреч, и выяснилось, что он поддерживает контакты со службой британской разведки MI6.

Парламент потребовал немедленной отставки правительства, а правительство предложило провести досрочные парламентские выборы. В этом противостоянии герцог встал на сторону последнего, распустил парламент и назначил перевыборы. Правительству Юнкера это не помогло: он проиграл выборы и покинул свой пост, который занимал с 1995 года. Однако этот эпизод не нанес и серьезного вреда его карьере — спустя год он стал главой Еврокомиссии. 

Не обошли подобные скандалы и британский монарший дом. В Великобритании сохраняется процедура «Согласие короля (или королевы)» и «Согласие принца», по которой король или наследник рассматривают законопроект до голосования в парламенте, если могут быть затронуты их «личные интересы». Фактически это открывает дверь для лоббизма со стороны короны: известно, что монархи были часто заранее осведомлены о готовящихся проектах законов, а это значит, что они могли влиять на решения парламента и текст законов. 

За время правления Елизаветы II для получения ее согласия или согласия принца Чарльза было направлено больше 1000 законопроектов. За последние двадцать лет 67 таких же случаев пришлись на решения парламента Шотландии. Примером того, как распорядилась корона этим правом, в частности, является исключение под давлением принца Чарльза деревень, входящих в Корнуэльское герцогство, из законов, которые позволяли арендаторам после определенного срока получать снимаемую недвижимость в собственность и не платить аренду. 

Принимала спорные решения, используя свою власть, и бельгийская королевская семья. Так, прямо сейчас ливийский суверенный фонд обвиняет младшего брата короля Филиппа, принца Лорента, в оказании давления на бельгийское следствие. Дело в том, что НКО, которая принадлежит Лоренту, до ливийской революции 2011 года участвовала в проекте восстановления лесов в стране. После революции проект был свернут, и Лорент потребовал от новых властей Ливии компенсацию, в результате чего ливийские фонды в Бельгии были заморожены. Теперь ливийские власти пытаются доказать, что Лорент не имел права так поступать и злоупотребил полномочиями. 

Эти и другие примеры активности монарших семей демонстрируют, что даже спустя несколько веков после начала буржуазных революций монархи продолжают сохранять остатки былой власти в своих руках, хоть и весьма символические. И всё больше похожи на крупных капиталистов, ведущих публичную жизнь: они пытаются лоббировать нужные им бизнес-решения и влиять на различные ветви власти, вплоть до премьер-министров.