«Его главный трюк — не заискивать перед индустрией и публикой»

Кинокритик Антон Долин

Любимое произведение: «Твин Пикс»

Я с «Твин Пикса» начинал не только любить Линча, но и вообще кинематограф авторский, американский и не только. Именно тогда, в начале 90-х, когда я заканчивал школу и начинал учиться в университете, по телевизору в России начали показывать «Твин Пикс».

Позже я пересматривал его несколько раз. Наверное, изучил наизусть. Он стал для меня входной дверью в кино нестандартное, радикальное и экспериментальное. Потом я пересмотрел всего остального Линча, познакомился с творчеством еще десятков других авторов и стал сам кинокритиком.

Мне казалось, что любовь к тому — в чем-то наивному — сериалу поблекла, но Линч совершил неожиданный для всех жест и снял третий сезон в 2017-м и снова безошибочно украл мое сердце. Собственно, он стал для меня таким островом, на котором я спасался в пандемию. Я смотрел в день по серии «Твин Пикса», сначала из старых сезонов, а затем — нового, и в тот же день писал в своеобразный дневник впечатления об увиденном. Из этого сложилась книжка.

В целом, влияние Линча на индустрию грандиозно и связано с тем, что он делал совершенно уникальный кинематограф, который был бескомпромиссным во всем.

После драмы с экранизацией «Дюны» (фильм 1984 года провалился из-за вмешательства студии, ограничений и сложного сюжета. Дэвид Линч отрекся от картины, хотя позже она стала культовой. — Прим. ред.) и индустрии, и самому Линчу стало ясно, что он не может быть исполнителем заказа какого-то продюсера. Он сформировал свой уникальный стиль, который по ходу дела только радикализировался. Последний полнометражный фильм Линча «Внутренняя империя» — это в то же время и самая экспериментальная, новаторская его картина.

Его главный трюк в том, что можно быть верным самому себе, делать вещи, которые никак не заискивают перед индустрией и широкой публикой, и при этом оставаться и успешным, и любимым, и популярным, продолжая хранить свою творческую независимость. На самом деле это очень мало кому удается. Но не потому, что Линч гениальнее всех, а потому, что он еще и самый упорный, и самый свободолюбивый.

Писатель и сценарист Дмитрий Глуховский

Любимые произведения: «Твин Пикс», «Голова-ластик»

На каждом жизненном этапе мне нравились какие-то новые работы Линча. В детстве я смотрел «Твин Пикс», но потом, когда я открыл для себя счастье отцовства, в полной мере оценил «Голову-ластик».

Когда я изучал драматургию, я понял, что есть люди, добившиеся свободы от условностей. И одним из таких был Дэвид Линч. Методы нарратива, применяемые нашим подсознанием во снах, он переложил на язык кино, и получились работы, невероятные степенью своей свободы, проникновенности и невербального образного воздействия на сознание и на подсознание.

Поэтому Линч для меня — это человек совершенно свободный, ничем не скованный и не ориентированный на коммерцию, в отличие от других сюрреалистов, например, [Сальвадора] Дали. И ориентированный не на критическую оценку, а на какое-то высказывание.

Человек, который экспериментировал не для того, чтобы сознательно пытаться создать некий новый киноязык и с ним прославиться, войти в золотой зал мирового кинематографа, а просто ищущий себя и рассказывающий свою историю тем языком, который ему наиболее близок. 

Линч на меня повлиял тем, что позволил сделать многое из того, что хотелось. Раньше казалось, что это не делается таким образом и не принимается людьми. Есть же определенные правила, по которым пишется киносценарий и которым необходимо следовать.

И есть человек, который способен отбросить все эти казавшиеся незыблемыми правилами условности и напрямую передать от своего подсознания твоему все эти невероятные по степени воздействия, чарующие истории — каким-то удивительным способом, образным рядом и будто бы по беспроводной связи.

Вот он настоящий чаровник, он настоящий волшебник.

Журналистка и литературный критик Анна Наринская

Любимые произведения: «Малхолланд драйв», «Твин Пикс»

Трудно сказать, что из Линча у меня любимое, может быть, «Малхолланд драйв». Я многие его фильмы пересматриваю.

Если говорить о самом сильном впечатлении, то таковым был сериал «Твин Пикс», показанный в России в 93-м году. Он более-менее по времени совпал с расстрелом Белого дома, со штурмом Останкино и со всеми этими событиями, которые абсолютно не укладывались в голове. «Твин Пикс» с Черным Вигвамом и его миром, где на самом деле принимаются все решения о жизни на Земле, стал лучший комментарием к тому, что в тот момент происходило в Москве. И этот сериал объяснял реальность гораздо лучше, чем всякие политические комментарии о том, что одна политическая формация сменяет другую.

Последний сезон «Твин Пикса», выпущенный в 2017 году, уже совершенно нереалистичный и очень страшный. Он повествует о том, как потустороннее, но при этом взращенное людьми зло захватывает наш мир. 

Правда, Линч лучше всех на свете объясняет реальность. Твои робкие попытки понять, почему в мире существует зло, ни к чему не приводят. То, как справляется с этим Линч, — это другое. Он говорит о трансцендентной сущности зла, идущей из глубины каждого человека, который в этом смысле является полем борьбы.

Для меня это было всегда лучшим объяснением и большим аргументом в моральных и этических вопросах, которые я себе задавала.

В этом смысле я, возможно, не могла оценить по достоинству язык Линча. Мне казалось, что на меня обрушилось всё самое радикальное и непредсказуемое, словно из рога изобилия, и я думала: «В принципе, все свободное искусство такое». Поэтому моя память о Линче странным образом коррумпирована — он для меня стал частью молодости, временем, когда я чувствовала, что наконец-то наступила свобода. Свобода искусства, которая противостояла советской несвободе, свобода самого странного самовыражения.

Я понимаю, что для всего мира Линч — величайший режиссер и фигура своего времени. Но для меня он еще и символ той свободы.