Конец окопов

В начале века аналитики и философы предсказывали новую военную революцию. С одной стороны, она должна была резко снизить число потерь в воюющих армиях развитых стран. А с другой — перспектива этой революции определяла горизонт этической дискуссии о том, существует ли в принципе «справедливая война».

В центре предсказанной «новой войны» ставились беспилотные вооружения, однако ими дело не ограничивалось. Речь также шла об изменении тактики войны, ключевым измерением становились бы сбор и анализ больших данных. Теоретики войны рассуждали о тактике роя, в котором беспилотные вооружения коммуницируют друг с другом в режиме реального времени и принимают решения в полуавтономном или полностью автононом режиме. Действие роя принципиально отличается от тактики традиционной армии, построенной на вертикально отданных командованием приказов. 

Предполагалось, что в войне будущего столкнутся высокотехнологичная армия развитого государства и повстанцы (террористы), пользующимися традиционными вооружениями (последний пример такой предсказанной войны — атака США на позиции хуситов в Йемене, которые, впрочем, отвечают на удары высокоточным оружием стоимостью много миллионов долларов, не автоматами Калашникова, но дронами иранского производства, которые обходятся на несколько порядков дешевле). 

Появилось общественное движение против летальных автономных вооружений.

Война в Украине на первых этапах полностью опровергла эту футуристическую картину. Вместо высокотехнологичных сражений мир увидел вторжение российской армии, которое развивалось по канонам Второй и даже Первой мировых войн: колонны бронетехники шли маршем, ключевую роль в войне играли артиллерийские дуэли, на фронте солдаты укрывались от снарядов в траншеях, атаки вели компактные штурмовые группы. 

Война из предсказанного будущего, в котором человеческая жизнь стоит дорого, а основным вооружением технологически развитых армий становятся беспилотники, осталась где-то на страницах теоретических статей. По крайней мере, так было в первые годы войны.

Инфернальный тактический «футуризм» наступил не в 2022 году, а тремя годами позже, когда воюющие армии наладили массовое производство и закупки беспилотных аппаратов (в первую очередь, летательных, но также наземных и морских), до предела насытили ими фронт и накопили опыт их использования.

Сообщения с фронта, а также многочисленные технологичные warporn-видео (видеозаписи камер, демонстрирующие успех оператора дрона в уничтожении людей, самая массовая разновидность жестокого контента в «военных соцсетях»), которые публикуются как армией России, так и ВСУ, показывают, что к 2025 году районы высокой активности беспилотников полностью превратились в зону охоты на технику, укрепленные позиции и даже отдельных солдат противника.

Рытье открытых траншей, основное занятие пехоты начиная с XIX века, имеет все меньше практического смысла — для беспилотников открытое в небо пространство представляет собой идеальную цель. Поэтому траншеи сейчас стараются полностью закрывать от атак с воздуха по той же логике, как на транспортные средства ставят сетки для защиты от дронов. 

Тактика пехотных соединений теперь определяется концентрацией беспилотников в воздухе и особенностями их работы (самое безопасное время — сумерки, когда дроны переключаются с дневных на ночные камеры и обратно).

Журналист Дмитрий Дурнев в начале года рассказал «Новой-Европа» историю украинского снайпера, специальность которого устарела из-за повсеместного распространения беспилотников. Сейчас Дурнев показывает, как выглядит оборона Торецка: отдельные пехотные позиции, над которыми нависают два враждебных роя беспилотников, издающие постоянный гул. Главное в современной войне — это найти укрытие от атаки с неба, заключает он. 

Солдаты на такой войне вынуждены неделями оставаться на закрытых позициях, большое число раненых гибнет из-за невозможности их эвакуировать из-за охотящихся на медицинские конвои беспилотников. Заметно снизилась роль бронетехники и традиционных методов ведения наступательных действий из XX века.

Номенклатура дронов, действующих на линии фронта, огромна. Помимо традиционных разведчиков, существуют дроны, специализирующиеся на наведении на позиции конкретного вида вооружений, например, минометов. Есть дроны, которые сбрасывают гранаты, а также скоростные FPV-беспилотники, атакующие цели как камикадзе и наводящиеся от первого лица. 

Именно с камер последних приходят терабайты самых жестоких видео, демонстрирующих уничтожение людей операторами, находящимися за много километров от линии фронта. На четвертом году войны это стало обыденностью, и русскоязычный и украиноязычный интернет наполнен видео обезображенных человеческих тел, возникших в результате удачной «охоты» операторов.

Вопреки прогнозам футурологов человеческая жизнь на ней по-прежнему стоит дешево, но тактическая роль беспилотных систем постоянно растет, и армия состоит из двух частей: тех, кто удерживает землю, прячась от постоянных угроз с неба, и тех, кто отдает команды собственным беспилотникам, стараясь подавить штурмовые группы и опорные точки противника. В этой войне мало что зависит от «героизма», и фактор индивидуальной храбрости вообще сведен к минимуму. 

Исторически в отношении любого нового вида вооружений существовали завышенные ожидания. Массовое распространение пулеметов в начале XX века должно было сделать войну немыслимой, потому что никто не отправит пехотную цепь атаковать позиции, которые защищены автоматическим оружием. В 1930-е годы считалось, что будущая война станет вестись исключительно при помощи авиации, учитывая ее разрушительный потенциал (отчасти этот прогноз оправдался, учитывая масштаб бомбардировок промышленных объектов и городов Германии, а также значение авианосцев для Тихоокеанского театра военных действий). Наконец, ядерное оружие должно было положить конец большим войнам с участием ядерных держав.

Известный аналитик Эдвард Люттвак в 2023 году указывал на эти исторически завышенные ожидания и писал, что исход войны в Украине не будет решен при помощи беспилотных аппаратов в силу их ограниченной поражающей способности. 

Но два года спустя можно зафиксировать, что беспилотники всё же изменили правила войны. Они сделали это не так, как прогнозировали футурологи, большинство из которых вообще исключали возможность полномасштабной войны между двумя равными в техническом отношении армиями. Однако реальная революция произошла и осталась не слишком замеченной за ежедневными сводками с фронта.

Данные, полученные с беспилотников в Украине, используются не только для пропаганды. И телеметрия, и видеозаписи, собранные в огромные массивы данных, могут анализироваться воюющими сторонами для того, чтобы сделать шаг к созданию автономных вооружений, использующих тактику роя. 

С точки зрения будущего военного искусственного интеллекта бойня в Украине является огромным дата-сетом, на котором армии, где человек становится только жертвой, но не субъектом, демонстрирующим «традиционные воинские добродетели», будут тренироваться уничтожать друг друга еще эффективнее, делегируя это машинам. Влиятельное американское издание Politico пишет о том, что «война машин» уже началась в Украине, но мы пропускаем это сообщение в потоке ежедневных трагедий.

Эта война, в которой, как и в любой войне, нет ничего человеческого и которая толкает мир к новым высокотехнологичным войнам, накачивая мир кадрами разорванных тел, должна быть прекращена. Правда, российский диктатор явно не спешит с этим.