Пушки вместо коек

На чём сэкономят

Военный бюджет России в среднем за ближайшую трехлетку вырастет вчетверо к 2021 году и в 2,4 раза — к первому году войны. А темпы роста основных невоенных общественно важных расходов за то же самое время гораздо ниже (кроме экологии и ЖКХ, о которых мы расскажем ниже).

Например, расходы всей российской бюджетной системы на образование и медицину в номинальном выражении за то же самое время растут только на 50–75%. Этого мало, и в обоих сегментах накапливаются огромные проблемы из-за нехватки финансирования. Число больничных коек в России ежегодно снижается примерно на 20 тысяч, начиная еще с 2012 года, а за 2024 год дефицит врачей и медсестер вырос почти на 7% до 98 тысяч человек. Из-за нехватки школьных педагогов учителя перегружены, родители жалуются на «сдвоенные» классы, а школы вынуждены вводить вторые и третьи смены.

Ассигнования на социальную политику вырастут чуть больше чем на 60%. Именно из этого раздела финансируется индексация материнского капитала и различных пособий, а также дотируется Социальный фонд, сборы в который сами по себе не могут обеспечить выплату пенсий. От 4 до 5 трлн рублей «пенсионной дыры» будет ежегодно закрывать федеральный бюджет в 2026–2028 годах.

Примерно на 56–58% вырастут расходы по статье «Национальная экономика». Из нее, например, власти финансируют космическую программу, гражданскую авиацию и другой транспорт, строительство дорог, выделяют субсидии на нефтепереработку и инвестируют в различные программы технологического суверенитета и импортозамещения.

В реальном же выражении говорить о росте «мирных» статей бюджета на десятки процентов нельзя: происходит фактическое замораживание этих расходов на фоне многократного роста трат на ВПК. 

То есть в реальном выражении «социалку» ждет падение или небольшой рост, если сравнивать то, что будет в ближайшие три года, с 2022 годом. А это значит: всё, что в виде выросших налогов забрали у россиян и у бизнеса в 2024 году и еще заберут дальше, уходит на войну.

Два исключения

Впрочем, в двух разделах бюджетной системы — охрана окружающей среды и жилищно-коммунальное хозяйство — обещан бурный рост расходов, сравнимый с военными. Здесь траты в среднем за трехлетку вырастут в 2–3 раза по сравнению с 2021 и 2022 годами. Но есть проблема, которая не позволяет поверить в то, что эти сегменты зальют деньгами: это эффект «низкой базы».

Расходы по двум этим статьям сами по себе очень невелики, особенно на экологию, на которую в 2021 и 2022 годах тратили по 400–500 млрд рублей в год. Теперь будут тратить в среднем полтора триллиона. Но большая часть этих средств уходит не на решение насущных проблем типа переработки мусора, борьбы с разливами нефти или предотвращения лесных пожаров, а совершенно на другое.

Как это ни странно, но из закона о бюджете следует, что примерно 90% денег из раздела «Охрана окружающей среды» тратится на субсидии автопроизводителям. И только небольшая часть из них напрямую связана с экологией и идет на сокращение выбросов в атмосферу. 

На ЖКХ в 2021–2021 годах не пожалели чуть больше 2 трлн в год, а в 2026–2028 годах обещано выделить вдвое больше. Но даже сами чиновники и провластные эксперты говорят, что нынешних госинвестиций в коммунальное хозяйство не хватает для надежной и безопасной его работы. По состоянию на 2024 год общий износ коммунальных сетей в России составляет порядка 40%, в некоторых регионах он достигает 80%. Из-за этого растет число аварий: зимой 2023–2024 годов, по расчетам «Новой-Европа», их было минимум 557, и отключения тепла, электричества и воды затронули тогда около 3 млн человек. При этом в 2028 году расходы на ЖКХ вообще упадут к 2025 году на 2 процента.

Рост на бумаге

Если посмотреть на то, как власти обещают финансировать социальную сферу в ближайшие три года, возникает иллюзия значительного роста расходов. Например, из закона о бюджете следует, что в 2028 году расходы всей российской бюджетной системы на экономику, медицину и социальную политику вырастут к 2025 году на четверть, на образование — на треть.

Но значительную часть этой индексации в перспективе трех лет съест инфляция: суммарно она за 2025–2027 годы может составить минимум 16% — это следует из консенсус-прогноза 33 экономистов, опрошенных Банком России. В действительности же темпы роста цен могут быть и выше. 

В ближайшие годы все эти факторы никуда не денутся. А за последние годы, включая 2025-й, темпы роста цен каждый раз оказывались примерно в полтора раза выше тех, которые ожидали ЦБ и правительство.

Именно поэтому небольшое увеличение социальных расходов «на бумаге» — хороший способ скрыть их недофинансирование, считают двое экспертов, с которыми поговорила «Новая-Европа». «Скачок инфляции сожрет эту индексацию», — уверен один из них, экономист из России (мы не называем его имя из соображений безопасности).

При этом хронический дефицит денег в общественно важных секторах на фоне растущего пузыря в ВПК закладывает серьезные экономические риски на следующие годы и десятилетия. «Военные расходы, особенно если они не связаны с новыми технологиями или какими-то инновациями, которые можно потом применить в гражданской экономике, создают рост ВВП, но не создают потенциала повышения производительности труда в будущем», — сказал «Новой-Европа» сотрудник Центра анализа европейской политики (CEPA) Александр Коляндр. «А инвестиции в инфраструктуру и человеческий капитал повышают производительность труда и дают большую отдачу в будущем», — резюмирует он.