Лишние дети

Министерство образования против Конституции

В 2015 году гражданка Сирии Нассер Кавтхар и уроженец Узбекистана Нурбек Курбанов дошли до Верховного суда. Заявители требовали признать незаконными положения «Порядка приема граждан на обучение» в общеобразовательные школы, который был утвержден приказом Минобрнауки в 2014 году. Истцы и правозащитники
утверждали, что именно на основании этого документа школы отказывают в приеме детей мигрантов, у которых отсутствует временная регистрация. Так, детей Курбанова отчислили из старших классов российской школы после окончания вида на жительство отца, а младшую дочь Нассер Кавтхар, получившей официальный статус беженки, не принимали в первый класс, потому что семья не сделала временную регистрацию в съемной квартире.

— заявила после одного из судебных заседаний “РБК” руководительница комитета “Гражданское содействие” Светлана Ганнушкина. — И в компетенцию Минобрнауки не входит вопрос легальности нахождения их родителей в стране». 

Верховный суд отказал заявителям и признал законным требование предоставлять свидетельство о регистрации. В министерстве образования и науки (сейчас министерство просвещения. — Прим. ред.) заявили «РБК», что свидетельство о регистрации необходимо лишь для подтверждения, что ребенок живет вблизи образовательного учреждения. С 2015 года ситуация только усугубилась. Даже несмотря на наличие всех документов, администрации школ часто отказывают родителям-мигрантам в приеме их детей. Так, в 2024 году граждане Кыргызстана обратились к президенту Садыру Жапарову с просьбой помочь добиться зачисления детей в российские учебные заведения. «Когда отправляешь заявление в школу, то даже суток не проходит, как приходит отказ, — рассказала “Настоящему времени” Венера, гражданка Кыргызстана, проживающая в Москве. — Я уже два года не могу устроить своего ребенка в школу. Моя младшая дочь в этом году пойдет в 1-й класс. У нее тоже все документы в порядке, наша хозяйка зарегистрировала ее, как положено».

Борьба с детьми

По данным экспертов Human Rights Watch, после теракта в «Крокус Сити Холл» в марте 2024 года иммигранты из Центральной Азии столкнулись с ростом числа преследований и нападений на этнической почве. 

Спустя несколько месяцев после теракта российское государство обратило внимание и на детей мигрантов. Исключенный из партии ЛДПР депутат Ярослав Нилов, возглавляющий комитет Госдумы по труду и социальной политике, потребовал обучать детей-иностранцев только на платной основе. Законопроект бывшего ЛДПР-овца был отклонен, но обсуждение в парламенте продолжилось. Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов (СМИ обвиняли политика и его супругу Инну Варламову в похищении ребенка из Украины, смене его имени и усыновлении уже по российскому законодательству. — Прим. ред.) выступил с заявлением, в котором потребовал при зачислении детей в государственные и муниципальные школы и детские сады установить приоритет для граждан России, а детей мигрантов принимать по остаточному принципу и только платно.

«Только по официальным данным, около 12% учащихся российских школ не владеют русским языком. По экспертным оценкам, доля детей мигрантов в школах Центральной России составляет от 7 до 16%, а где-то доходит и до 50%», — заявила политик. При этом в большей части российских школ и классов учится 20–30 детей, то есть, по идее Лантратовой, в классе может учиться не более трех иностранцев. Минпросвещение поддержало парламентария и в сентябре 2024 года разослало в регионы методические рекомендации с предложением ограничить в группах и классах число детей иностранных граждан, плохо владеющих русским языком.

Несмотря на ужесточение риторики, до конца 2024 года правозащитникам всё же удавалось добиваться приема детей-мигрантов в российские школы. «На данный момент мы выигрываем более 50% поданных в суд исков, еще треть не доходит даже до судебного разбирательства, потому что школы находят возможность и принимают детей наших заявителей», — заявлял юрист проекта «Образование» комитета «Гражданское содействие» осенью 2024 года. 

«Я советую не мучать детей Россией»

В конце 2024 года Госдума был приняла поправки в закон «Об образовании». Теперь для зачисления в школу детям мигрантов необходимо сдать тест на знание русского языка и предоставить документы о легальном нахождении на территории страны. Создание инфраструктуры, направленной на подготовку мигрантов в школе, закон не предусмотрел. Новые правила вступили в силу 1 сентября. В результате, по заявлению Вячеслава Володина, количество заявлений о приеме в школы детей-мигрантов сократилось в несколько раз. 

По мнению правозащитницы Валентины Чупик, поговорившей с изданием «Ветер», проблема не столько в самом тесте, сколько в требовании предоставить документа о регистрации на территории России: «Чаще всего принимают не из-за незнания русского языка, а из-за того, что к экзамену детей не допускают, требуя регистрацию по месту жительства. 

Татарстан оказался единственным регионом, власти которого не согласились с новым законом и продолжили принимать детей мигрантов: 82% детей, родители которых подали документы на зачисление, в сентябре пошли в школу. «Как вы ребенка в школу не пустите? Где он должен быть? Что, он виноват, что язык не знает? Ну, выучит. Любой ребенок за три–четыре месяца любой язык выучит. Ничего страшного. Глупости какие-то. Это же ребенок, он не виноват», — заявил глава Татарстана Рустам Минниханов. 

Кроме недопуска к тестированию из-за формальных оснований, проблема и в самом экзамене. Для поступления в 1-й класс ребенку необходимо выполнить четыре задания: рассказать о себе, описать фотографии и ответить на вопросы по прослушанному тексту. 

Например, в тесте для 7-го класса ребенку нужно выбрать правильную форму числительного в предложении «На стадионе было около (двухсот/двухста/двухстами/двухстам) болельщиков». А в одном из заданий для 11-классников школьникам нужно правильно расставить ударения в таких словах, как «сверлит» (ударение на второй слог.— Прим. ред.), «торты» (ударение на первый слог.— Прим. ред.) и «прибыв» (ударение на второй слог.— Прим. ред.) 

Для успешного прохождения теста нужно правильно ответить на 90% вопросов, то есть порог допустимых ошибок очень низкий. Пересдать экзамен можно только через три месяца. 

«У меня было три ученика, одна прошла сразу. Вторая не справилась, но, вероятно, от волнения, в этом месяце будет пересдавать и, я думаю, всё получится. И еще один ребенок не дошел до тестирования, потому что его мама не смогла вовремя собрать документы, чтобы легализовать его в России», — рассказала «Ветру» петербургская методистка и учительница русского языка как иностранного. 

Козлы отпущения

В ответ на введение заградительного теста по русскому языку для детей-мигрантов российские активисты начали создавать свои школы для их обучения. Молодой ученый Борис (имя изменено в целях безопасности.— Прим. ред.) планирует запустить проект по подготовке детей мигрантов к сдаче теста по русскому языку. Сейчас он вместе с коллегами ищет тех, кому нужна помощь: раздает визитки в местах, где бывает много мигрантов, и обращается в профильные организации. Активисты работают на волонтерских началах. 

«Идею сделать школу для детей мигрантов подсказали товарищи, занимающиеся подобными проектами в других регионах, — говорит Борис. — Хотя она витала в воздухе и до этого. В целом, когда видишь, как сильно государство давит на мигрантов, появляется желание чем-то помочь. Любой ребенок в мире должен иметь доступ к базовым благам: качественному питанию, безопасности, медицине и образованию. Право детей на образование — неотъемлемое право, где бы они ни жили и на каком бы языке ни говорили. Ограничивать его нельзя ни под какими предлогами, а государство обязано предпринимать все необходимые меры для его реализации». 

По мнению Бориса, российское государство должно вкладываться в бесплатные адаптационные центры для несовершеннолетних иностранцев, постоянно проживающих на территории страны, где их учили бы языку и культурным особенностям. В России на данный момент подобных центров либо нет, либо они создаются и работают силами немногочисленных благотворительных фондов. Государство же вместо создания инфраструктуры для помощи детям заявляет о необходимости «выявления детей мигрантов для их последующей адаптации и интеграции в российское общество» через постановку на учет силовыми ведомствами.

Борис считает, что давление на детей мигрантов обусловлено несколькими факторами. Во-первых, это националистические взгляды некоторых политиков, которые они транслируют и на общество. 

Во-вторых, считает активист, антимигрантская политика выгодна бизнесу: чем больше угнетены мигранты, тем проще их эксплуатировать, занижая стоимость рабочей силы. Если бы в России существовали центры адаптации и помощи, вряд ли мигранты соглашались бы работать в тяжелых условиях за мизерную зарплату.

Еще один важный фактор — желание государства найти «козлов отпущения». «Видные оппозиционеры почти закончились: кто-то в тюрьме, кто-то уехал, кого-то убили, а кто-то замолчал. Поэтому на смену “пятой колонне” должен прийти кто-то еще, — считает Борис. 

В российском обществе и без того есть некоторый бытовой шовинизм. Ну а после ужасного теракта в “Крокусе” почва для мигрантофобии стала совсем уж благодатной. Так что это вполне естественно, что именно мигранты стали новыми “врагами” в государственной машине пропаганды».