Больно умным

Документ эпохи

15 мая на сайте Института теоретической и прикладной механики Сибирского отделения РАН появилось не совсем обычное письмо. Сотрудники учреждения — профессора, доктора наук, заведующие лабораториями; все поголовно — обратились «к органам власти Российской Федерации, коллективам научных и промышленных организаций, профессиональному научному сообществу, а также ко всем неравнодушным гражданам нашей страны». Никогда до этого сотрудники таких институтов ничего подобного не писали и уж точно не вывешивали на своем сайте. Но за обнародование этого письма Ученый совет института проголосовал единогласно. И это письмо представляет собой документ эпохи.

Сотрудники института тем самым решили сообщить об аресте их третьего за год ученого — основателя лаборатории «Аэрогазодинамика больших скоростей» Валерия Звегинцева, которому далеко за 70. Пожилого ученого в апреле заключили под домашний арест. Ранее, летом 2022 года, по подозрению в госизмене ФСБ арестовало двух его коллег по институту: главного научного сотрудника Анатолия Маслова и директора учреждения Александра Шиплюка.

Как всегда, всё засекречено: от материалов дела до общей фабулы обвинения. Известно лишь то, что интерес силовиков к Валерию Звегинцеву вызван якобы его публикацией в иранском журнале. Статья была о газовой динамике. Якобы разгласил государственные секреты. Коллеги по институту между тем отмечают, что работа Звегинцева, а также научные публикации Маслова и Шиплюка «неоднократно проверялись экспертной комиссией нашей организации на предмет наличия в них сведений ограниченного доступа, и такие сведения в них обнаружены не были».

«Их компетенция и профессиональная репутация позволяли им найти высокооплачиваемую и престижную работу за границей, но они не покинули Родину, посвятив свою жизнь служению российской науке».

«Мы боимся». Кейсы Маслова и Шиплюка

76-летнего Анатолия Маслова задержали утром 28 июня 2022 года. Сотрудники ФСБ дали ему возможность позвонить сыну и сообщить без всяких подробностей о случившемся. Вскоре Советский районный суд Новосибирска постановил, что без заключения под стражу пожилой ученый может скрыться от ФСБ. Мужчину этапировали самолетом в Москву — в следственный изолятор «Лефортово». Уголовным делом ученого занимался Центральный аппарат ФСБ. С его адвоката ожидаемо взяли подписку о неразглашении. Поэтому что именно вменяют ученому — непонятно.

От коллег и родных известно, что Маслов всю жизнь занимался исследованиями аэрогазодинамики, изучал проблемы ламинарно-турбулентного перехода в гиперзвуковых пограничных слоях. В Институт теоретической и прикладной механики СО РАН в новосибирском Академгородке он пришел еще студентом и проработал там на момент ареста больше 50 лет. Сначала занимался математическим моделированием, затем стал экспериментатором. Именно Маслов в свое время придумал метод исследования возмущений, получивший наибольшую известность как метод «синтетических струй». Еще ученый написал несколько учебников — настольных книг для студентов-аэродинамиков. Сотрудничал с коллегами из Китая, США и Германии. Публиковался в зарубежных журналах и был награжден орденом Дружбы. Как рассказывал журналистам его сын, Маслов получал много предложений о постоянной работе от иностранных организаций, но всегда отказывался.

У ученого много хронических заболеваний, в том числе проблемы с сердечно-сосудистой системой. Прошлой осенью на фоне стресса состояние Маслова в СИЗО ухудшилось. По словам его сыновей, один раз ему приходилось оказывать неотложную помощь в связи с наличием признаков инфаркта миокарда. При этом на постоянной основе надлежащую медицинскую помощь и необходимые лекарства не предоставляли. Родные жаловались также, что им не разрешали передавать ученому теплые вещи.

Как минимум до февраля 2023 года Маслов находился в «Лефортово», затем его перевели в одно из питерских СИЗО.

Уже год под стражей также начальник Маслова и Звегинцева — директор Института теоретической и прикладной механики Сибирского отделения РАН, 55-летний Александр Шиплюк. Он считается одним из ведущих российских специалистов по разработке гиперзвуковых ракет. Статья у него та же — госизмена. Что конкретно ему вменяется в вину, неизвестно. В своем открытом письме в защиту Маслова, Шиплюка и Звегинцева их коллеги делают упор на научные публикации ученых, которые всё чаще становятся причиной возбуждения против них уголовных дел: 

Адвокаты и родные Шиплюка на связь с журналистами не выходят. Его, как и Маслова, летом 2022 года этапировали из Новосибирска самолетом в московское СИЗО «Лефортово». Таким образом, Валерий Звегинцев — единственный на сегодня из сибирских ученых, кому суд по ходатайству следствия избрал домашний арест. Возможно, это связано с получившим трагическую развязку прошлогодним делом о госизмене против другого новосибирского ученого — 54-летнего Дмитрия Колкера.

Дело о гибели ученого Колкера. Никто не наказан

Дмитрий Колкер был заведующим лабораторией квантовых оптических технологий Новосибирского государственного университета. Специалист в области лазерной физики, нелинейной оптики и спектроскопии, он занимался фундаментальными и прикладными оптическими исследованиями, в частности, разрабатывал спектроскопические устройства для экспресс-анализа выдыхаемого воздуха и газоанализаторы для беспилотных летательных аппаратов. Читал лекции в Новосибирском государственном техническом университете. Летом 2022 года Колкера обвинили в разглашении государственной тайны посредством чтения лекций в Китае.

По воспоминаниям жены ученого, летом 2021 года к ее мужу обращался следователь, требуя подписать экспертное заключение против другого ученого, но Колкер отказался. Спустя год пришли за ним. К тому моменту у сравнительно молодого мужчины была диагностирована последняя стадия рака поджелудочной железы. Колкер длительное время находился на лечении и пережил несколько курсов химии, которые, однако, не помогли. К моменту ареста он уже был не в состоянии самостоятельно питаться и находился под действием сильнодействующих обезболивающих препаратов. Однако 30 июня 2022 года сотрудники ФСБ забрали его прямо из частной клиники в Новосибирске и увезли сначала в Советский райсуд Новосибирска, где судья Ирина Алиева в закрытом режиме избрала ему меру пресечения в виде содержания под стражей, а потом — по тому же сценарию, что и Маслова с Шиплюком, — этапировали самолетом в столичный изолятор «Лефортово». 

В ночь на 2 июля Колкер скончался в гражданской больнице рядом с СИЗО, куда его экстренно перевезли через несколько часов после этапа. После его смерти выяснилось, что судья Алиева не просто проигнорировала предоставленные адвокатами документы от реальных лечащих врачей подсудимого, но арестовала ученого на основании справки, написанной от руки терапевтом областной больницы, приглашенным следствием. В справке, во-первых, тот указал неправильный диагноз — якобы у Колкера было заболевание предстательной железы (на самом деле был рак поджелудочной железы). Во-вторых, не сказал ни слова о том, что у пациента терминальная стадия (такой диагноз входит в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей). Еще терапевт написал, что «у пациента Колкера Дмитрия» на момент осмотра «состояние средней тяжести» и он «на сегодняшний день может участвовать в следственных действиях и присутствовать на судебном заседании».

После того как всплыла липовая справка и защита уже покойного ученого подала на терапевта жалобу в Минздрав, он срочно ушел в отпуск.

Следственный комитет, куда адвокаты подали жалобу на действия сотрудников ФСБ, не обнаружил признаков преступления в аресте тяжелобольного ученого и не посчитал, что этап и арест ускорили его кончину. СК передал заявление защиты в ФСБ же. Никто из силовиков извинений семье ученого не принес.

В новосибирском Академгородке несколько дней проходили небольшие стихийные митинги памяти Колкера, однако они разгонялись полицией.

Перевозили тело ученого из Москвы обратно в Новосибирск родные за свой счет. Дети Колкера открыли тогда сбор средств на перевозку и похороны.

Посадки ученых в Москве

Научное сообщество в Москве и Питере, в отличие от сибирских коллег, не такое смелое. Хотя за последние 5 лет посадки ученых здесь приобрели характер весьма показательный и частый. Но — никаких публичных писем в защиту арестованных, и уж тем более никаких стихийных митингов. Некоторых арестованных ученых почти сразу увольняют из институтов, не дождавшись ради приличия хотя бы приговоров.

Например, так произошло с уже бывшим (на формулировке настаивают в вузе) доцентом кафедры ракетных двигателей Московского авиационного института Алексеем Воробьёвым — тем самым, в уголовном деле которого доказательством стала «китайская пыль» на карте памяти в смартфоне.

В 2021 году Мосгорсуд приговорил Воробьёва к 20 годам колонии строгого режима по делу о госизмене, а также подготовке к незаконному экспорту оборудования, информации или услуг, которые могут быть использованы при создании вооружения (ч. 1 ст. 30 — ч. 3 ст. 189 УК), и покушении на контрабанду вооружения (ч. 3 ст. 30 — ч. 3 ст. 226.1 УК).

Воробьёва обвинили в госизмене после изъятия при обыске автореферата диссертации о цифровом моделировании работы жидкостного ракетного двигателя под грифом «секретно». В нарушение правил обращения с гостайной ученый отснял документ, чтобы работать с ним дома, однако это нельзя квалифицировать как преступление, отмечала защита. Однако, как следует из незасекреченной части приговора, полиморфологическая экспертиза Института криминалистики Центра спецтехники ФСБ нашла частицы пыли из Китая на карте памяти телефона Воробьёва, где и хранилось фото редактируемого им автореферата.

На основании этого следствие пришло к выводу, что в ноябре 2018 года, когда ученый находился в КНР, он решил передать сотруднику Харбинского политехнического университета сведения, составляющие гостайну. Защита подчеркивала, что следствие не установило при этом ни факта передачи сведений, ни бенефициара, ни времени передачи. Да и в реферате речь идет о научных работах по двигателю РД-0146, которые есть в открытом доступе.

Ученый подрабатывал подбором и отправкой по почте разных запчастей. Дело против него появилось после того, как пользователь специализированного форума попросил его переслать в Китай пульт от военного самолета Су. Федеральная служба по техническому и экспортному контролю не считает такой пульт продукцией военного назначения. Защита полагает, что Воробьёв стал жертвой провокации ФСБ.

«Я общалась с коллегами [по МАИ], и все приветливо улыбались, что-то говорили, а потом выяснилось, что каждый из них внес свою немаленькую лепту в клевету на Алексея, — рассказывала ранее «Новой газете» супруга ученого Светлана. — Меня не просто увольняли, а немножко мучили, потому что я цеплялась за эту работу, и я выполняла очень хорошо ее. После приговора — какие-то выпуски были на федеральном канале, репортаж про Алексея, в котором тоже принимали участие все эти люди. Это было такое предательство… Если поначалу было ощущение, что, ну может быть, испугались люди, поэтому оклеветали человека. Но когда меня решили уволить, оставив с ребенком, которому только что исполнилось три года, вот в этот момент я поняла, что никто ничего не испугался, что все делали это осознанно. Меня выбросили просто на улицу».

После одного из материалов о деле Алексея Воробьёва в «Новой газете» пресс-служба МАИ прислала в редакцию официальную бумагу, уведомляющую о том, что такой сотрудник у них больше не работает.

Сегодня Алексею Воробьёву 46 лет, он отбывает срок в колонии строгого режима в городе Моршанске Тамбовской области.

Посадки в космосе

За эти 5 лет наиболее частыми в столице стали посадки ученых и сотрудников организаций, связанных с «Роскосмосом». Самый громкий случай — дело физика Виктора Кудрявцева, легенды ЦНИИмаш (научно-исследовательского института машиностроения). В начале нулевых он совместно с бельгийцами вел одобренный президентом Путиным научный проект. Будучи координатором российского коллектива, направлял коллегам отчеты о проведенных исследованиях. Следствие спустя годы обвинит его в том, что ученый передал составлявшие гостайну сведения о применении гиперзвуковых технологий в ряде боевых ракетных комплексах в Фон-Кармановский институт гидродинамики в Брюсселе, с которым ЦНИИмаш и сотрудничал. 

Полученная от Кудрявцева информация, как полагало следствие, могла быть использована при создании нового вооружения. Его арестовали летом 2018 года. В СИЗО «Лефортово» ученый провел полтора года, став на тот момент самым пожилым арестантом данного изолятора. Сам Кудрявцев вину в совершении преступления не признавал, его защита заявляла, что физик не имел доступа к секретной информации более 20 лет. Бельгийский институт выпустил специальное заявление об отсутствии информации ограниченного доступа в материалах проекта. И только ЦНИИмаш молчал. Под стражей у ученого между тем обострился диабет и был диагностирован рак легких в 4 стадии. Однако суд по просьбе следствия продолжал продлевать ему арест. Только огласка — в поддержку Кудрявцева выступили правозащитники, журналисты, ученые (в частности, президент РАН Александр Сергеев) — помогла добиться его освобождения. В сентябре 2019 года его освободили под подписку о невыезде, следствие по уголовному делу против него приостановили. Весной 2021 года ученый скончался.

Ранее обвиняемым по делу о госизмене стал сотрудник того же института Сергей Мещеряков и ученик Кудрявцева Роман Ковалёв. Последний заключил сделку со следствием, изобличил своего наставника и получил 7 лет колонии.

Дело физиков Голубкина и Губанова

«В дни суда поездка и всё, с нею связанное, занимает фактически целый день. Благодаря этим поездкам, и ожиданию приглашения в зал и последующего отъезда обратно [ в СИЗО] удается видеться и разговаривать с коллегами из нашего и других заведений. А кроме этого, нам никого из них видеть не положено».

Это рассказывает в своих письмах из «Лефортово» профессор Московского физико-технического института (МФТИ) и сотрудник Центрального аэрогидродинамического института имени Жуковского (ЦАГИ) Валерий Голубкин. Он — один из самых известных специалистов в области гиперзвука. Госизмену следователи усмотрели в том, что Голубкин принимал участие в официальном международном проекте по созданию высокоскоростного пассажирского самолета HEXAFLY-INT. Проект предполагал создание самолета на водородном топливе, который должен был преодолевать расстояния быстрее, чем обычно. Например, между Токио и Брюсселем — за два часа. Контракт был заключен между ЦАГИ и европейским институтом. Контрактом предусматривалась отправка отчетов о продленной совместной работе. По указанию своего начальства оформлял, редактировал и отправлял отчеты ученый Голубкин.

Но следователь по расследованию особо важных дел СУ ФСБ, подполковник Александр Чабан (также известен по участию в уголовном деле ученого Кудрявцева и журналиста, бывшего советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова, осужденного на 22 года) игнорировал и этот факт, и тот, что перед отправкой отчетов сразу две комиссии подтвердили: никакой конфиденциальной информации в отчетах не было.

Еще до ареста у Голубкина диагностировали рак 3-й стадии, он перенес успешную операцию и курсы химии. В «Лефортово» он уже два года, недавно встретил там свое 70-летие. Сейчас над ним идет закрытый судебный процесс по существу. Грозит до 20 лет. Своей вины он не признает.

«Заседания по существу в марте начались, стараюсь к ним готовиться, о приговоре стараюсь не думать. Непросто, конечно, общаться с людьми из другого мира, которые тебя неминуемо должны упечь. Но тут лучше не скажешь, чем Ю. Ким в своем «Адвокатском вальсе». Помогает мне то, что, несмотря на все нападки и криминализирующие измышления, я ни в чем не виновен и никого не предал. А с этим можно жить, что бы ни ждало и ни приключилось. Жаль, конечно, что с занятиями наукой и преподаванием распрощался, я ведь жил этим почти полвека» (из писем Голубкина из «Лефортово», которые приводит проект «Первый отдел», чьи адвокаты защищают ученого).

…Начальника Голубкина Анатолия Губанова арестовали на несколько месяцев раньше. Он также совмещал преподавание в МФТИ с научной работой в ЦАГИ. И также занимался темами, связанными с авиатехникой на сверхзвуковых и гиперзвуковых режимах. В ЦАГИ к моменту ареста он проработал больше 40 лет, был автором патентов на различные изобретения. Как и Голубкина, ФСБ обвинила Губанова в передаче одной из европейских стран секретных сведений в рамках международного проекта по разработке гиперзвукового гражданского самолета. Несколько лет назад он тоже перенес онкологическое заболевание (лимфому), к моменту ареста она была в стадии ремиссии. После ареста и помещения в «Лефортово» Губанов частично признал вину в госизмене и дал показания против Голубкина (последний сообщил об этом через защиту в одном из писем из СИЗО). 

Сегодня Губанову 66 лет. Приговор в отношении него еще не вынесен. «От ранее данных показаний по уголовному делу он не отказывался, дело в отношении него в суд не направлено», — сказала «Новой газете Европа» адвокат физика Ольга Динзе, отметив, что более подробную информацию сообщить не может. С защитников по делам о госзимене берут подписки о неразглашении».

Ни МФТИ, ни ЦАГИ публично не поддерживали своих арестованных коллег. Лишь на странице «Вконтакте» Института аэромеханики и летательной техники МФТИ (страница поддерживается студентами) в свое время был объявлен сбор средств на адвокатов для Анатолия Губанова.

Дело полярника Митько

В 2020 году в Санкт-Петербурге задержали 79-летнего исследователя Арктики, уникального специалиста по гидроакустике Валерия Митько. Его обвинили в госизмене из-за того, что он прочел несколько лекций в Даляньском университете в Китае. Причем лекции он читал по открытым источникам. Преследование пожилого ученого (свою вину он не признавал) длилось больше двух лет — всё это время он провел под домашним арестом с полным запретом на выход из маленькой квартиры в Ленобласти. Несмотря на болезнь сердца, три инфаркта, пять стентов в коронарных сосудах и возраст, суд запретил Митько выходить на улицу, даже чтобы выкинуть мусор. Такие ограничения были наложены по просьбе следствия.

Адвокаты неоднократно просили провести медицинское освидетельствование ученого, приостановить производство по делу или хотя бы разрешить ему кратковременные прогулки возле дома. Но нет. «Воздух опосредованно поступает вам через окно и балкон», — заявляли ученому в суде прокуроры при продлении меры пресечения.

Не разрешали ему посещать и Арктическую академию наук, президентом которой он являлся.

Осенью 2022 года его не стало. По словам адвокатов, Митько, все 60-е годы служивший на Тихоокеанском флоте начальником радиотехнической службы на атомной подводной лодке, получивший звание капитана первого ранга, — был просто оскорблен обвинением в госизмене и не смог этого перенести.

В связи со смертью ученого суд прекратил уголовное дело в отношении него. При этом семье, по сообщениям «Первого отдела», не вернули изъятые при обыске ноутбук и прочую технику Митько — конфисковали в доход государства. Очевидно, теперь оно стало богаче.

….

«Научным организациям и их работникам необходимо четкое, основанное на законе понимание, где проходит граница между работой на благо Родины и государственной изменой… Данные вопросы, по нашему мнению, требуют безотлагательного решения, иначе будет невозможно предотвратить катастрофу… и предотвратить ущерб, причиняемый российской науке в целом!.. Самым страшным в данной ситуации является влияние создавшейся атмосферы на научную молодежь. Уже сейчас лучшие студенты отказываются идти к нам работать, а наши лучшие молодые сотрудники уходят из науки… Они понимают, что подобное может коснуться любой научной дисциплины, что делает для них работу в науке непривлекательной. Без постоянного притока молодежи научные школы существовать не могут… Фактически, сейчас видны признаки повторения ситуации 90-х годов прошлого века. Второго такого удара отечественная наука может не перенести».

Это выдержки того самого открытого письма сотрудников Института теоретической и прикладной механики Сибирского отделения РАН, из которого за последний год арестовали трех ученых. Это учреждение — единственное сегодня в России, кто тему репрессий ученых поднял публично, официально и громко.

Больше за последние годы на такой шаг никто не пошел.