В России отменили тысячи решений о реабилитации жертв репрессий

Сколько человек репрессировали и реабилитировали?

По подсчетам «Мемориала», с 1918 по 1987 год были «индивидуально» репрессированы 6 975 197 человек. При этом «неполитические» дела составляют 23–25% из числа арестованных, также часть имен могла повторяться. Поэтому эксперты считают, что следует говорить примерно о 4,7–5 млн жертв советского политического террора. Из них 1–1,1 миллиона человек были расстреляны, остальные направлены в лагеря и колонии, небольшая часть — в ссылку. 

Еще не менее 6 (скорее всего, 6,3–6,7) миллионов человек были подвергнуты административным репрессиям — массовым депортациям. В сумме по СССР было репрессировано по политическим мотивам примерно 11–11,5 миллионов человек. По мнению экспертов «Мемориала», применительно к такому количеству людей должен был бы решаться вопрос о реабилитации. Всего в 1991–2014 годах были реабилитированы 3 510 818 человек.

Новая концепция

С 2015 года в России действовала концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. 20 июня 2024 года власти внесли в нее изменения. Из документа убрали следующую информацию:

Помимо этого в концепции больше нет упоминаний о решениях, которыми репрессии 1920–1950-х годов были признаны незаконными, а права всех жертв политических репрессий — подлежащими восстановлению. «Исчезла» и информация о признании факта политических репрессий в досталинское и послесталинское время, а также о количестве реабилитированных. 

— данное предложение власти также решили убрать.

По мнению историка «Мемориала» Александра Черкасова, сейчас госструктуры «должны приводить все в соответствие с переписанной в июне «концепцией»». Ее планируют реализовать до 2029 года. В частности, в 2025–2026 годах власти собираются провести анализ нормативно-правового регулирования в сфере реабилитации жертв политических репрессий, а в 2027–2029 — завершить работы по увековечению памяти жертв политических репрессий. Как считает эксперт, за ближайшие четыре года «всё будет укатано в асфальт».

«Есть указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии 1955 года. Там прямо сказано, что сама по себе служба в остбатах, легионах, полиции, жандармерии, работа в пропаганде не являются более наказуемыми, остается наказуемой карательная деятельность, связанная с убийствами и истязаниями советских граждан. Но нынешние прокуроры, вероятно, своей собственной истории не знают», — делится Черкасов.

Российские власти не остановились на переписывании концепции. В сентябре 2024 года стало известно, что за последние два года Генпрокуратура отменила более четырех тысяч решений о реабилитации жертв политических репрессий. Представитель ГП Андрей Иванов заявил, что в конце 1990-х — начале 2000-х годов были ошибочно реабилитированы люди, которые добровольно вступили «в военизированные формирования вермахта и войска СС», служили в карательных батальонах и полицейских отрядах или оказывали содействие фашистским оккупантам, «работая в созданных ими органах местного самоуправления». Также во время проверок эксперты якобы обнаружили в числе реабилитированных военнослужащих вермахта, «бандеровцев», «власовцев» и «других советских граждан, которые в период оккупации содействовали немецким нацистским властям».

По словам Иванова, в суды также направлены заключения об отказе в реабилитации 64 человек, из которых 58 уже удовлетворены, а еще 6 предстоит рассмотреть. При этом он отметил, что проверки не будут касаться решений о реабилитации жертв репрессий 1920–1940-х и 1950-х годов.

«Преступление перед историей»

Генпрокуратура сообщила, что в Смоленской области отменила решения о восстановлении прав Новожилова и Савельева, «которые служили в должностях бургомистра и старосты оккупированного Карманово и вели борьбу с партизанами». Как отмечает «Коммерсант», в Кармановском районе за время оккупации были убиты сотни мирных граждан, а также разрушены все школы и храмы. Затем в ГП отменили реабилитацию гражданина Кермелиса, который «на оккупированной территории Латвийской ССР служил офицером 15-й дивизии Латышского легиона СС». Также Иванов заявил об отмене решения по делам офицера лагеря для советских военнопленных Эмиля Бромбаха, военнослужащих 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова», участвовавших в карательной операции «Выжженная земля», и командиров отделений японского оборонительного отряда на Южном Сахалине, руководивших расстрелом гражданина Кореи.

В феврале 2024 года Генпрокуратура отменила заключение о реабилитации актера Всеволода Блюменталь-Тамарина. В материале РБК говорится, что в 1941 году он в Истре начал сотрудничать с немецкими войсками: выступал по радио с обращениями к советским гражданам, призывая сдаваться в плен. Военная коллегия Верховного суда СССР заочно приговорила его к смертной казни. Он сбежал в Германию, а в мае 1945 года был убит в немецком Мюнзингене при невыясненных обстоятельствах. В 1993 году его реабилитировали, а в этом году ГП постановила, что «осуждение указанного лица является обоснованным и законным», «Блюменталь-Тамарин перешел на сторону врага, стал сотрудничать с немецкими оккупантами, призывал по радио к борьбе против Советского государства». 

В августе также стало известно об отмене восстановления прав митрополита Казахстанского Иосифа (Чернова). До Великой Отечественной войны Чернов дважды отбывал сроки по обвинениям «в измышлении и распространении контрреволюционных слухов» и в антисоветской агитации. После освобождения ему было запрещено возвращаться в Таганрог, поэтому он жил на нелегальном положении в Азове. Только когда немцы заняли его родной город, он смог снова там служить: нацисты разрешили богослужение в церквях, запрещенное большевиками. 

«Оккупационные власти пытались завербовать его и принудить вести политическую пропаганду в пользу рейха, но он от этого неоднократно отказывался. Для НКВД его фигура тоже ясна — дважды судим, жил на оккупированной территории, писал статьи, в которых благодарил оккупантов за возможность служить в церкви, да еще и епископ. Поэтому владыку Иосифа по требованию военного трибунала в 1945 году приговорили к 10 годам лишения свободы», — рассказывал Иаков Воронцов, бывший иеромонах Казахстанской православной церкви, изверженный из сана патриархом Кириллом. 

В заявлении ГП сказано, что принятое в 1992 году решение о реабилитации признано незаконным из-за того, что «его пособничество оккупантам в годы Великой Отечественной войны подтверждено материалами уголовного дела». Несмотря на это, как сообщают СМИ, он до сих пор остается важнейшим иерархом для алматинских православных. 

Кто еще входит в четыре тысячи отмененных реабилитаций — неизвестно. Черкасов подчеркивает, что такие дела после окончательных решений становятся недоступными исследователям. Оспорить саму отмену можно только во время процесса, затем информация закрывается.

«Сейчас, например, исследователи не получают доступ к делам чекистов, осуществлявших террор, в которых наверняка содержатся подробности совершенных ими зверств. Это просто преступление перед историей», — говорил исследователь фонда «Последний адрес» Михаил Шейнкер.

Причины и последствия

Бывший председатель «Международного мемориала» Ян Рачинский считает, что сейчас у Генпрокуратуры в России есть два вектора. Первый — встроиться в идеологию Великой Державы, при которой государство священно, а каждый, кто что-то не так сделал, считается изменником. Второй связан с тем, что генпрокурор Игорь Краснов — бывший следователь, имеющий обвинительный уклон. 

— подчеркнул он. 

В целом, историки сходятся во мнении, что история с отменой реабилитации не будет носить массовый характер. Но даже на эту работу потребуется так много ресурсов, что процедура займет долгое время. 

«Пока о массовой отмене реабилитации речи не идет. Это важная символическая вещь», — подчеркивает Черкасов.

Рачинский считает, что отмена реабилитации может затронуть членов «троек» — групп, сформированных для репрессирования «антисоветских элементов». В качестве примеров он приводит Станислава Реденса и Роберта Эйхе. Реденс работал в ОГПУ и органах НКВД, активно участвовал в сталинских репрессиях и был причастен к большому числу убийств. Позднее его признали виновным в шпионаже и заговоре, а в феврале 1940-го расстреляли. По указу Никиты Хрущева он был реабилитирован в 1961 году. Эйхе был одним из организаторов сталинских репрессий в Сибири в 1930-е годы, членом тройки УНКВД Запсибкрая. 29 апреля 1938 года он был арестован и обвинен в создании «латышской фашистской организации». Его казнили в 1940 году, а реабилитировали — в 1966-м. 

— говорит Рачинский.

Например, он напоминает об истории с реабилитацией Гельмута фон Паннвица по инициативе прокуратуры. Генерал-лейтенант вермахта в 1943 году сформировал в СССР коллаборационистскую организацию «Казачий стан». В 1947 его повесили. В апреле 1996 года фон Панвица реабилитировали, а в 2001 прокуратура отменила свое же решение.

Другой пример — разведчик Павел Судоплатов. В августе 1953 года он был арестован, лишен воинского звания, наград и приговорен к 15 годам тюремного заключения. По словам Рачинского, он был виновен в убийствах и организации убийств, но, тем не менее, его реабилитировали еще при жизни в 1992 году.

Моральный вопрос

Член совета научно-исследовательского и просветительского центра «Мемориал» Борис Беленкин предполагает, что хоть ГП и «не под силу» пересмотреть все решения о реабилитации, даже несколько случаев могут «внести смущение в сознание россиян». 

«Посмотрите, мол, не все так просто с жертвами репрессий, вот сколько выявлено зря реабилитированных пособников врага. Сотни тысяч репрессированы как раз по «изменническим» статьям. Отношение в обществе к реабилитированным жертвам репрессий, скорее всего, будет меняться», — говорил он журналистам.

Также сейчас, по мнению Рачинского, у Генпрокуратуры размах более широкий, чем был у ее предшественницы в 90-е. Он называет этот этап возвращением к подходам, близким к сталинскому, когда попавшие в плен уже считались предателями:

— Поначалу никого из людей, поступивших на работу на оккупированных территориях, реабилитировать не хотели. Это проблема любой войны. Что делать людям на оккупированной территории? Некоторые шли служить ради собственных интересов, других во время Великой Отечественной войны односельчане упрашивали стать старостами, доверяя им и надеясь, что те будут их защищать. При этом неизбежно старостам приходилось выполнять какие-то приказы оккупационных властей. 

По его словам,япосле освобождения соответствующих территорий чекисты в тонкости того, как исполнялись эти распоряжения, не вникали. В итоге масса этих старост, которых «добрым словом вспоминают по сей день иногда», которым «были благодарны жители», отправили в лагеря, а кого-то и расстреляли. Рачинский отмечает, что вопрос о том, что делать учителям или врачам на оккупированных территориях, какой выбор им нужно сделать, остается открытым по сей день. Другой важный аспект отмены реабилитаций — то, как эти решения затронут родственников. 

«Один раз человека осудили, потом посчитали, что осудили бездоказательно, и теперь на каком-то основании [решили, что он снова виновен]. Значит, это основание должно быть очень убедительным», — говорит эксперт. 

Шейнкер также подчеркивает, что для потомков тех людей, которые пострадали от политических репрессий, отмена реабилитации «может стать очень большим моральным ударом».

Любовь Борисенко