«Нам еще предстоит наблюдать жесткую борьбу за власть»

— Можно ли на этом этапе предположить, какой будет расстановка сил внутри Сирии? Кто из боевиков, боровшихся за свержение Асада, займет место у руля и как они будут взаимодействовать с внешним миром?

— Пока что сложно говорить о том, каким получится устройство новой Сирии. Очевидно, что во многом повстанцы из группировки «Хайат Тахрир аш-Шам» будут полагаться на те институты, которые им достаются в наследство от режима Асада. Переход власти, как ожидается, будет относительно мирным по части гражданских институтов. С военными институтами пока не очень понятно, так как сирийская армия продолжает рапортовать о том, что сопротивление продолжается. Помимо этого, на севере Сирии остаются очаги сопротивления — курдские вооруженные отряды, которые воюют сами за себя. С ними тоже вопрос открыт.

Недавно в интервью телеканалу CNN лидер «Хайат Тахрир аш-Шам» Абу Мухаммад аль-Джулани говорил, что он приверженец формы коллективного правления, так называемой шуры (араб. — «совет», «совещание»). Это когда несколько военачальников собираются и определяют судьбу страны. Но я думаю, что и сам аль-Джулани пока до конца не понимает, как выстраивать новую систему управления. Он будет отчасти полагаться на Турцию, которая покровительствует этим повстанцам — главным образом, Сирийской национальной армии. Несмотря на название, это тоже повстанцы. И в конечном итоге будет выведена формула того, как выстраивать новую Сирию. Но пока такого понимания нет ни у кого.

— Уже появляются новости, что повстанцы обещают превратить Сирию в демократическую, свободную страну. Возможно ли такое представить, учитывая, что власть захвачена радикальными исламистскими группировками?

— Пока что любые заявления повстанцев-боевиков о новой свободной демократической Сирии — это не более чем бравада. Нам известно об опыте группировки в построении институтов на территории провинции Идлиб, которую они контролировали все последние годы. Это было нечто вроде эмирата в отдельно взятой провинции, где был принцип коллективного управления. Там действительно предоставлялись какие-то свободы даже меньшинствам, и не было громких инцидентов с несправедливым отношением ХТШ. Христиане могли себя комфортно чувствовать под их властью.

Но о многом мы просто могли не знать, потому что это довольно закрытая территория, где нет никаких свободных СМИ и вообще никакой свободы слова.

Я думаю, что ХТШ, так долго шедший к власти, вряд ли захочет с кем-то этой властью делиться. Так что нам еще предстоит наблюдать довольно жесткую и, может быть, кровавую борьбу за власть внутри Сирии.

— Какие там еще основные группировки, кроме «Хайат Тахрир аш-Шам»?

— Помимо радикальных исламистов, джихадистов, есть условно умеренная, патриотическая, но при этом вооруженная оппозиция — в частности, Сирийская национальная армия, которую активно поддерживает Турция. Она во многом выдвигает политические лозунги, и у нее даже был сформулирован план демократической Сирии с обновленными институтами. Но «Хайат Тахрир аш-Шам» не демонстрировал желания делиться властью с кем-то другим. Плюс внутри самой группировки ХТШ есть те, кто не разделяет такого благосклонного отношения к «иноверцам», к тем, кто не согласен с идеологией джихадистов. Я думаю, что всё это еще вскроется. Когда все они были объединены общей целью, то есть свержением Асада, они могли отложить на второй план свои противоречия. А сейчас я думаю, что все это будет выходить наружу.

— Как изменится позиция международных игроков на фоне изменений в Сирии? С кем отношения у Сирии могут наладиться, а с кем, наоборот, обостриться?

— В первую очередь, отношения у Сирии испортятся с Ираном, который доминировал в стране, отправлял своих генералов туда, как к себе домой. Теперь это всё перевернутая страница. Для повстанцев, придерживающихся суннитской версии ислама шиитский Иран, это злейший враг. 

И параллельно с этим, конечно, укрепляет свои позиции Турция, которая покровительствовала повстанцам. Если открыть провластную турецкую прессу, то мы увидим огромное количество фоторепортажей из взятых под контроль боевиками городов. Возникает вопрос: «А как так быстро турецким корреспондентам удалось там оказаться?» То есть Турция теперь увеличивает свое присутствие в Сирии.

Сокращается, соответственно, российское присутствие. 

Так или иначе, всему международному сообществу придется взаимодействовать с «Хайат Тахрир аш-Шам». И нужно будет что-то делать с тем, что это запрещенная на международном уровне террористическая группировка, что отмечено в резолюции Совбеза ООН 2254. Будут ли ее исключать из списка террористов — большой вопрос. Но наверняка Турция попытается убедить своих партнеров, начиная от Соединенных Штатов, чтобы они исключили ее из списка террористов.

— Какие стратегические интересы Турции и лично Реджепа Тайипа Эрдогана в Сирии?

— С самого начала сирийского конфликта в 2011 году Эрдоган сделал многое для того, чтобы Асад потерял власть. Он сделал ставку на вооруженную оппозицию. В Турции проходили съезды сирийской оппозиции, Турция приложила руку к созданию Сирийской национальной армии. Но эта ставка не сыграла. Эрдогану пришлось смириться с тем, что Асад победил, что к нему на помощь пришли Россия и Иран.

Он сам выходец из исламистских кругов и покровительствует этим откровенным боевикам. Несмотря на то, что Турция демонстрировала умеренный ислам, а джихадисты главным образом проповедовали военные цели, у них есть какая-то общая идеологическая платформа. И Эрдоган им, конечно, гораздо ближе, чем какой-либо другой политический лидер, за исключением, может быть, эмира Катара. Катар тоже в свое время делал ставку на политический ислам, и в этом смысле у него и Турции почти идентичные позиции. И с этими странами «Хайат Тахрир аш-Шам» будет взаимодействовать в первую очередь.

Для турецкого руководства есть несколько болезненных вопросов, которые все последние годы всплывали в том или ином виде в повестке. Во-первых, это огромное число сирийских беженцев в Турции, которых надо возвращать. Это более трех миллионов, и это уже дестабилизирующий фактор внутри страны. Перед выборами 2023-го года Эрдоган обещал разом вернуть миллион сирийцев домой. Он планировал договориться об этом с Асадом, но тот был абсолютно непреклонен и требовал вывода турецких войск с сирийской территории. Эрдоган не уступал. Асад тоже не хотел уступать, но в итоге за это поплатился.

Во-вторых, это вопрос курдов. У Эрдогана давно чесались руки, чтобы ликвидировать курдскую автономию под боком у Турции, потому что в самой Турции курдский вопрос до сих пор не решен. И сейчас как раз идут бои за очень важный для курдов населенный пункт Манбидж (север Сирии), где будет решаться судьба сирийского Курдистана — Рожавы. Если и там группировкам удастся одержать победу, то Эрдоган точно будет ощущать себя триумфатором.

И, в конце концов, 

Он почти открытым текстом всегда говорил о том, что у Турции есть легальное основание вводить свои войска, будь то Ирак или Сирия. Для него идеологически очень важно, что Турция теперь закрепляется на этих территориях еще сильнее.

— Кто еще заинтересован в этой территории и в падении режима Асада?

— Помимо Турции, одним из бенефициаров этой ситуации, конечно же, является Израиль, для которого Сирия была таким иранским плацдармом под боком. Теперь иранцы, очевидно, не смогут перебрасывать свои вооружения «Хезболле». С другой стороны, непонятно, как джихадисты будут вести себя по отношению к Израилю. Есть расчет на то, что им будет сейчас просто не до него. Помимо этого, выигрывают от этой ситуации американцы, которые не признавали Асада и призывали его уйти с самого начала конфликта. И, конечно, для США тоже очень выгодно поражение Ирана на сирийской территории, не говоря уже о поражении России. Для Путина это очень большой имиджевый удар.

— Получается, для России все эти годы были зря? Она теперь просто уйдет из Сирии или будет договариваться?

— Судя по всему, Москва будет договариваться с повстанцами. Боевики сами не демонстрировали неприятия к России, в отличие от Ирана. Они готовы идти на сделки и, может быть, даже уступки. Но это Россия будет делать уступки в первую очередь. 

И это связано во многом с тем, что Россия вообще ничего не делала для нее, кроме поставки своих ржавых бомб. Россия никак не инвестировала в Сирию, не участвовала в восстановлении сирийской экономики, социальной сферы, здравоохранения. Не помогала в восстановлении тех разрушенных городов, которые Россия сама же и бомбила. 

Так что получается, что все это было потрачено впустую: миллиарды долларов, потраченных на Сирию, огромное количество вооружений и огромное число российских военнослужащих, которые умирали за сохранение режима Асада.