«Лучше без легкого, чем без чести»

Фильмы Владимира Шевченко (1987), Роллана Сергиенко (1986-2001), Михаила Беликова (1990)

В первые дни после аварии доступ к информации сурово ограничивался. Съемочная группа режиссера «Укркинохроники» Владимира Шевченко была только одной из двух команд кинематографистов, прорвавшихся через цензурные препоны. Они выехали на ЧАЭС 14 мая 1986 г. и следующие сто дней провели рядом с ликвидаторами. Все понимали опасность, которой подвергались. Уже в больнице, умирая от лучевой болезни, Шевченко записал в дневнике:

«Если кто-то скажет мне, что если бы не лез, был бы с легким, немедленно отвечу: лучше без легкого, чем, как некоторые, без чести».

Шевченко удалось зафиксировать исторические моменты: например, пролет на вертолете над разрушенным реактором с засветками пленки от ударов частиц радиации, или солдат, которые скидывают с крыши куски графита, выброшенного взрывом. Режиссер отстаивал право на честный взгляд, и фильм, хоть и порезанный, всё-таки вышел на экраны и был закуплен 132 странами мира. Владимир Шевченко умер от спровоцированного облучением рака легких буквально через месяц после премьеры.

Документалисту Роллану Сергиенко повезло больше. После мая 1986 года он снял девять лент о Припяти, Чернобыле и последствиях взрыва. Это кино, как правило, публицистическое, с комментариями свидетелей и участников событий, вставками хроники: в частности, съемок руководителя любительской киностудии «Припять-фильм» Михаила Назаренко и капитана милиции Валерия Евтушенко (благодаря Сергиенко эти кадры стали известными на весь мир). Сюжеты неизменные: потерянная малая родина, страдания облученных, ответственность чиновников и правительства. По сути, тематика аварии стала чем-то вроде второго режиссерского рождения для Сергиенко, и в поздних фильмах он говорит уже об угрозе радиационно-экологического Апокалипсиса для всего человечества.

Единственный заметный игровой фильм советского периода — «Распад» Михаила Беликова. Журналист, которого играет Сергей Шакуров, вызывается писать репортаж об аварии на атомной станции и эвакуации из безымянного «города энергетиков».

фабула погружена в агрессивный субстрат истерии и сюрреализма.

Слабошпицкий, называя «Распад» «потрясающим», подчеркивает: «Это настоящий блокбастер по тем меркам, фильм-катастрофа. Беликов рассказывал мне, как они делали звук на студии Lucasfilm в Голливуде. Это, наверное, наиболее мощный, правдивый, зрелищный блокбастер о Чернобыле на тот момент. Для меня он на втором месте после сериала Крейга Мезина».

«Битва за Чернобыль» (The Battle of Chernobyl), реж. Томас Джонсон, Франция, 2006)

Фильм канала Discovery из цикла «Обойти молчанием» считается одной из крупнейших документальных картин о ЧАЭС. Джонсону удалось пообщаться с большим кругом людей, причастных к ликвидации последствий катастрофы. Своими воспоминаниями, а также интерпретацией фактов делятся военные и ученые, медики и работники станции. Основными комментаторами выступают тогдашний генсек Михаил Горбачёв и фотограф Игорь Костин. Костин стал едва ли не первым, кто вел профессиональный фоторепортаж с места аварии.

Автор использует не только рассказы очевидцев и материалы из видео- и фотоархивов, но и компьютерную графику, чтобы реконструировать момент взрыва. В итоге получается детальная хроника катастрофы. Фильм дает убедительную картину бедствия, а также представление о том, как ликвидаторы не допустили еще более мощного взрыва, который мог бы уничтожить большую часть Украины и Беларуси.

«В субботу», реж. Александр Миндадзе, Украина–Россия–Германия–Беларусь, 2011

Миндадзе придерживается классического канона трех единств: место действия Припять, время — одни сутки, герой — молодой партработник Валерий (Антон Шагин). Сюжет отталкивается от хаотичных действий Валерия, который разрывается между обязательством хранить тайну про аварию и желанием спасти красавицу Веру, вокалистку местного ВИА. Впрочем, прямые мотивации постепенно отступают на задний план; Миндадзе всматривается в движения на краю бездны.

Камера прыгает, персонажи суетятся. Иногда это выглядит нарочито, иногда — проступает экзистенциальная глубина. То есть люди на экране дерутся, целуются, пьянствуют, делят деньги, но на самом деле их судьбы рушатся без единого лишнего звука. Финал фильма — апогей этого разрушения.

«Земля забвения» (La Terre Outrage), реж. Михаль Боганим, Украина-Франция-Польша-Германия, 2011

«Земля забвения» — о женской судьбе, вплетенной в катастрофу. Героиню по имени Анна играет французская актриса украинского происхождения Ольга Куриленко. Самой Ольге на момент взрыва было всего 6 лет, поэтому она готовилась к съемкам, изучая архивные материалы о Чернобыле. 

Согласно сюжету, для жителей Припяти Анны и Петра 26 апреля 1986 года должно было стать первым днем их брака. Алексей, инженер АЭС, вместе с сыном Валерием решил посадить дерево. Лесничий Николай делал свой ежедневный обход леса вокруг станции. Через 10 лет после аварии Анна работает гидом для туристов по Зоне, Валерий ищет отца, а Николай ухаживает за зараженным садом.

При всей искренности намерений режиссера, «Землю забвения» не назовешь удачной работой. Вредит перебор мелодрамы, диалоги пропитаны пафосом, атмосфера Зоны создается с помощью неуклюжих декораций.

«Запретная зона» (Chernobyl Diaries), реж. Брэдли Паркер, США, 2012

Компания молодых американцев решает отправиться в экстремальное путешествие по Припяти, взяв в гиды бывшего военного Юрия (американский актер украинского происхождения Дмитрий Дяченко). Когда группа добирается до первого КПП, Юрию неожиданно запрещают проезд, и он решает попасть в Зону обходным путем. 

Сюжет сверстан по всем канонам. Сначала легкомысленные реакции, шутки и смешки. Затем сломанная машина, блуждание в сумерках, гибель Юрия, выбывание персонажей самыми жуткими способами. Силы зла представлены стаями одичавших собак и легионами зомби, а выживших добивают радиация и военные.

У Паркера получился средний, но крепкий образчик хоррора, который при бюджете в 1 млн долларов собрал в прокате в 38 раз больше. Хотя фильм и снимали не в Украине, по мнению Слабошпицкого, художники проекта проделали блестящую работу: «Там есть знаменитый ржавый автобус, зашитый железом, и вывеска “Припять”, они это воссоздали один к одному, поэтому фильм в смысле среды один из лучших».

«Русский дятел» (The Russian Woodpecker), реж. Чад Грасиа, США–Великобритания–Украина, 2015

«Русский дятел» — подобный стуку дятла сигнал на низких частотах, искажавший глобальный радиоэфир в 1970-х. После распада СССР обнаружилось, что передатчиком служил расположенный вблизи возле Чернобыльской АЭС гигантский радар «Дуга» (он же объект «Чернобыль 2»), который должен был предупреждать о запуске американских баллистических ракет. Главным героем фильма является киевский художник Фёдор Александрович. Он одержим идеей, что авария 1986 года вызвана именно ситуацией вокруг «Дуги».

Александрович действует как актер в роли самого себя. Грасиа предоставляет ему полную свободу самовыражения: фиксирует его пространные рассуждения, дает поиграть в детектива, пускает гулять по Зоне (закутанным в целлофан с факелом в руке), следует за ним на сцену Майдана.

В итоге сталкиваются два мотива: советское прошлое как проклятие и обманчивое уютное настоящее, в котором до сих пор живут создатели «Дуги». Соединяет эти полюса эксцентриада Фёдора.

На кинофестивале «Санденс» фильм получил приз за лучшую режиссуру в конкурсе американской документалистики.

«Чернобыль: утраченные записи» (The Lost Tapes), реж. Джеймс Джонс, Великобритания, 2022

«Утраченные записи» начинаются «Лебединым озером» на экране советского лампового телевизора. Балет Чайковского, который является символом тотальной советской лжи, дает старт теме фильма — политике замалчивания катастрофы.

Повествование основывается на любительских и профессиональных съемках того времени, без реконструкций и современных интервью. Джонс начинает с жизни Припяти в 1972-м, используя официальные сюжеты. Пропагандистский материал превращается в зарисовки перед концом света. Главные рассказчики — оператор пульта четвертого блока Алексей Бреус и вдова пожарного Людмила Игнатенко. С момента взрыва сюжет ускоряется, события обретают глобальность через сообщения западных СМИ и эпизоды, снятые в Киеве и Москве. Режим пытается сделать катастрофу невидимой, но та расползается по миру. Джонс обращается со зрителями немилосердно, показывая последствия лучевой болезни. Элементы хоррора соседствуют с сообщениями пропаганды о причинах катастрофы и количестве жертв и создают напряжение, которое, нарастая, взрывается насилием в заключительных эпизодах. 

Содержательно «Потерянные записи» открывают мало нового. Однако, пожалуй, едва ли не впервые мы имеем столь детальную и целостную киноисторию о Чернобыле, выстроенную на аутентичном материале. 

«Чернобыль 22», «Специальная операция», реж. Алексей Радинский, Украина, 2023-24

В обоих фильмах Радинский сосредоточен на странице войны, известной лишь в общих чертах, — оккупации зоны отчуждения российскими военными, — однако варьирует эстетику. Фильм 2023 года — традиционные интервью работников АЭС на камеру, съемка проезда российских колонн через зону отчуждения, осуществленная анонимным информатором ВСУ, пейзажи Припяти. Как говорит сам Радинский: «Мы просто собирали свидетельства очевидцев о военных преступлениях». «Специальная операция» воссоздана на основе записей камер видеонаблюдения, установленных внутри административного здания ЧАЭС. 

Какие еще фильмы будут созданы о Зоне — можно только предполагать. Но это место еще на долгие годы останется неисчерпаемым резервуаром тем. Радинский планирует сделать о Чернобыле «что-то, не связанное с войной, или связанное, но не напрямую… Зона сама по себе настолько интересна, что не хотелось бы сводить ее только к войне». 

Слабошпицкий также надеется когда-нибудь воплотить выстраданный полный метр, потому что «для всех исследователей Чернобыля миссия будет завершена, когда на месте станции будет ровное нерадиоактивное асфальтовое плато. А до тех пор это совершенно уникальная история, уникальный мир, уникальные люди».